Причастие

• Хорошо, слушай про раба и господина. Вернемся к Кожеву и его теории...
• Да хрен с ним, с твоим Кожевым, ты суть излагай!
• Не горячись ты! Я суть и излагаю, - Костя хотел хоть как-то оттянуть развязку, и Кожев был своеобразным буфером, хотя бы ненадолго, - Так вот, Кожев видел конфликт между господином и рабом как центральное событие истории, которое определяет ее развитие и устанавливает ее цель. Мир человеческой истории начинается с борьбы за признание, в результате которой победившие становятся господами, а побежденные - под угрозой смерти - выбирают удел рабства. Господин, победивший раба в борьбе, обретает вместе с этим, качества человека. И только отрицающие действия человека созидают историю.
• Не понял. Хотя... блин, мистика какая-то! Как только ты касаешься этой темы, у меня в глазах темнеет, сердце колотится. Хрен знает что такое. – Внутри Толи боролись страх и агрессия, быстро сменяя друг друга.
• Я имел в виду человеческое отрицание себя: не будь тем, кто ты есть, а будь противоположностью этого. Сущность человека заключается в том, что он способен поставить желание победить выше желания выжить. Таким образом, в фигуре господина психологическая, моральная реальность берет верх над реальностью биологической. Раб не является человеком в силу того, что он заботится о выживании больше, чем о победе. В силу этого его биологическая сущность преобладает над моральной. В то же время, господин парадоксальным образом не достиг основной цели - признания своей человеческой сущности, так как оно может прийти только со стороны раба, который, однако, признает в господине лишь биологическую силу, а не его человеческие качества. Более того, в конечном счете биологическая реальность господина - его тело - берет верх над его человеческой сущностью, - ведь он предоставляет всю деятельность по освоению природы рабу. Получается парадокс, из которого никак не выйти...

Толя опять заходил по полянке. Схватил крупную шишку и запустил ее в проехавшего мимо велосипедиста. Тот остановился:

• Эй, ты что, мудак что ли?
• Я, бля, сейчас тебе покажу мудака, - Толя сжал кулаки и двинулся к велосипедисту. Тот не долго думая закрутил педали и скрылся за поворотом.

«Ни хрена себе, сходил за хлебушком» – вертелось в голове у Кости.

– Ну, я понял, что я всю жизнь только и делаю, что доказываю себе, что я не раб, а господин! Ну и что мне теперь делать?! – Толя кричал. Костя попятился от него на несколько шагов и тоже перешел на повышенный тон:

• Знаешь такую формулу: «Я – раб, я – царь, я – червь, я – Бог»? Так вот – это крест каждого человека! Кем бы он ни был. Раб и царь – это горизонталь, социальный уровень, а червь и Бог, - ничтожество и всемогущество, - вертикаль, духовный уровень. И каждой сильной личности, конечно хочется быть именно Богом и царем, но никак не червем и рабом. Но тут-то и подвох, потому, что это невозможно. Каждый из нас – это все четверо. Ты пытаешься вытеснить раба в подсознание, но и там он тебя достает. Выход один: принять, что ты и раб, и червь, но и царь, и Бог в одно и то же время. Для тебя же важно, в первую очередь, перестать бороться с рабом в себе и принять его. Пойми – это удел человеческий, распятие, если хочешь! Не изгнать нам из себя никого из этой четверки. Можно только принять их. Принять и только тогда стать человеком! В этом и есть настоящая сила!
• Принять? Да ты с ума сошел! – Толик, однако, не взорвался, как предполагал Костя. Видно было, что ему удалось-таки взять себя в руки. Он криво улыбнулся:
• Ладно пошли купаться. Надоела мне что-то эта болтовня. Кстати, ты сам-то принял в себе раба и царя, и Бога, и этого, как его?
• Червя. Да нет, Толя, если честно говорить, то не принял еще...
• То-то! А меня учишь...