|
- Но, полное единение с Универсумом, вхождение в сакральное время для живого человека невозможно: оно возможно только на нефизическом плане и только на краткое время, в моменты вдохновения или медитации. Человеку, познавшему реальность высшую, в реальности обыденной «трудно дышать и больно жить», ибо лишь там, в мифологическом, сакральном времени-пространстве, можно жить по-настоящему, испытывая наиболее подлинные, наиболее сильные чувства: «...Машенька, я никогда не думал, Что можно так любить и грустить.» Николай Гумилев, как я потом узнал был учеником Генриха Оттоновича Мебеса... 4. «...Всегда существовала та весьма примечательная оговорка, что, согласно Книге Бытия, Бог передал человеку господство над миром, позволив ему называть все сущее по своему усмотрению» Ганс Георг Гадамер «Человек и язык». Ликовала Костина душа, когда читал он комментарии Шевелева к «Заблудившемуся трамваю». О, эта сладостная свобода интерпретаций! Свобода от окончательной истины, когда ты сам и никто иной выбираешь описание Реальности, строишь свой и только свой смысл! Так же свободно и изящно, как интерпретировал Гумилева друг Костиного деда... «А ведь с древнейших времен философия пыталась дать единый ответ на все вопросы. И давала. Долго и упорно. Пытался стереть большой слой пыли Фрэнсис Бэкон[22]. Пытался нас избавить от «идолов и ложных понятий», препятствующих поиску единой и гладкой истины... Методы Декарта[23]... Исследования пределов разума Локка[24]... Субъект и объект... Истина и ложь... Понятный, разложенный, единый мир. ДЕРЕВО, блин...» – начинал раздражаться Костя. Мысли его от дедушкиного дневника перескочили на классику философии: «Кант[25] и Гегель[26] - туда же! Фундаментальные принципы бытия,... универсальные законы,... высочайшие ценности и идеалы общечеловеческой морали... Как глубоко сидело даже в самых могучих умах это желание – построить всех в одну шеренгу... по росту! Но пришла и повернулась лицом к человеку «философия жизни», потом – экзистенциализм... Ницше[27], Дильтей[28], Бергсон[29], Хайдеггер[30], Ясперс[31], Сартр[32]… И стали считать, что реальная действительность личности каждого человека, с ее отчаянием, страхом, одиночеством, любовью - единственная истинная реальность. А чистая теоретическая философия классического типа - просто неуместна. Так, кажется, говорил Сирен Кьеркегор[33], критикуя абсолютный идеализм Гегеля... Лишь экзистенция, непосредственное переживание человеком своей собственной жизни - является единственной реальностью.» — 27 —
|