|
А в переулке забор дощатый,
Дом в три окна и серый газон...
Остановите, вагоновожатый,
Остановите сейчас вагон!
Машенька, ты здесь жила и пела,
Мне, жениху, ковер ткала,
Где же теперь твой голос и тело,
Может ли быть, что ты умерла!
Как ты стонала в своей светлице,
Я же с напудренною косой
Шел представляться Императрице,
И не увиделся вновь с тобой.
Понял теперь я: наша свобода -
Только оттуда бьющий свет,
Люди и тени стоят у входа
В зоологический сад планет.
И сразу ветер, знакомый и сладкий,
И за мостом летит на меня
Всадника длань в железной перчатке
И два копыта его коня.
Верной твердынею православья
Врезан Исакий в вышине,
Там отслужу молебен о здравии
Машеньки и панихиду по мне.
И все ж навеки сердце угрюмо,
И трудно дышать, и больно жить...
Машенька, я никогда не думал,
Что можно так любить и грустить.»
- Ну как? – спросил Леонид, когда я закончил читать.
- Довольно оригинально... – начал было я, собираясь добавить, что ничего такого сверхвыдающегося не вижу.
- Оригинально! – передразнил Леонид, - да неужели ты не понимаешь, что это не просто стихи, - это Откровение, мистическое озарение!
- Тогда поясни мне это и не кричи так громко.
- Хорошо, я постараюсь тебе объяснить. Это стихотворение - о путешествии в себя, о познании себя в качестве другого. Лирический герой «Заблудившегося трамвая», соприкоснувшись со своими прежними жизнями, самым непосредственным образом наблюдает их! Как и герой самого знаменитого в западноевропейской литературе видения – «Божественной Комедии» Данте, герой стихотворения с самого начала оказывается в незнакомой местности. Но если Данте видит перед собой лес, то у Гумилёва это таинственный город.
- Ну и что?
- А то, что перед нами не простой трамвай, а мистический! И «звоны лютни» и «дальние громы», и «огненная дорожка» приобретают особый смысл. Всё это следует воспринимать не метафорически, а буквально. В таком случае перед нами оказывается некое мистическое чудовище, появление которого сопровождается криком ворон, то есть традиционным знаком рока и опасности. Одновременно этот трамвай - мистическая машина времени, свободно перемещающаяся героя в его прежние жизни.
- Хорошо, а почему ты начал со сравнения с Данте?
- Гумилёвское видение имеет много общего с «Божественной Комедией» Данте, в которой тот называет своего спутника Вергилия - «вожатый». У героя «Заблудившегося трамвая» тоже есть «вожатый», но это вожатый не столько лично его, сколько всего трамвая, вожатый - вагона. А Машенька у Гумилёва во многом играет роль Беатриче. И подобно тому, как вожатый у Данте исчезает перед появлением истинной путеводительницы, Беатриче, вагоновожатый у Гумилёва в последний раз упоминается перед упоминанием Машеньки[19]...
Леонид еще немного походил по комнате, затем выпил воды и продолжал:
— 23 —
|