Проклятие профессии. Бытие и сознание практического психолога

Я шел совсем медленным шагом. Я сознательно замед­лил свой шаг. Было важно додумать эту мысль. Я и хотел и не хотел, чтобы она окончательно и фатально убедила

меня в случившемся со мной. Хотел — потому что пора, наконец, разобраться в себе, а главное — в том, куда идти дальше и... зачем? И — не хотел, потому что что-то во мне не соглашалось, не хотело соглашаться (!) с логически выверенной мыслью. Я видел эти две чаши весов, и они колебались.

В темноте слабо освещенной улицы я разглядел очер­тания своего отеля. Но не хотелось прерывать ход моих размышлений, и я продолжал свой путь. Было ощущение, что эти трезвые новогодние мысли завершатся не только поиском истины, но и принятием решения, имеющим для меня сегодня глобальное значение.

Растут дети и все больше отвыкают от меня, все мень­ше мое влияние на них, — и потяжелела чаша весов, где скопилось все «сознательное». Но «та» чаша отчаянно сопротивлялась и не хотела сдаваться. И, кажется, она просила о помощи. Но чем сейчас я мог помочь ей?

И вдруг! Да, это было фантастическое «вдруг»! Я услышал в ночи ровный звук беговых шагов, и из тем­ноты перпендикулярно идущей улицы вынырнули две фигуры. Они бежали в хорошем темпе, это был настоя­щий тренировочный кросс! Это были настоящие профес­сионалы! Только они, я знаю это, ради фарта в предсто­ящем году бегут кросс в новогоднюю ночь, встречая та­ким образом свой Новый год, не изменяя себе и этой ночью!

И увидев меня, они подняли руки и закричали что-то по-французски. И я закричал им по-русски:

— С Новым годом! — И тоже поднял руки.

Я стоял и смотрел им вслед. Я улыбался и не мог оста­новить свою улыбку. И сами всплыли в памяти стихи Высоцкого:

Но вспять безумцев не поворотить.

Они уже согласны заплатить

Любой ценой и жизнью бы рискнули...

Я не хотел идти в свой номер. Продолжал стоять и смотрел туда, где скрылись в темноте мои путники в ночи. Я стоял на перепутье двух дорог.