В зеркале философии

Именно логический остов, те интеллектуальные конструкции, на которых могут быть размещены как на своем фундаменте конкретно-исторические нормы моральных требований. В категорическом императи­ве как стержневом принципе кантовской этики сосре­доточены в едином выражении такие атрибуты мора­ли, как нормативность, безусловность требований (повелений и запросов), их всеобщность и оценочность; даны перспективы нравственного законодательства, его источников, норм и оценок. Но ведь все это как раз и есть то, что можно назвать имманентными составля­ющими морального идеала.

Конечно, надо всегда помнить, что идеал — это об­раз должного в сущем, предельное обозначение тех возможных состояний, к которым устремлена теоре­тически выраженная общечеловеческая (родовая) мо­раль.

Понятно, что реально практикуемое нравственное поведение и ответвления моральных кодексов от ро­довой сути могут обретать различную окраску: эвдемонистическую или ригористическую, стоическую или прагматическую.

Известно, что идеалы весьма противоречивы. В них наличествует выписанный воображением завершенный образ покоряющего совершенства, некоторая исчерпан­ность, оптимальное сведение всех параметров в еди­ное целое. И вместе с тем они бездонны, неисчерпае­мы.

Сложен, многогранен и противоречив переход от абсолютной всеобщей модели морального идеала к вос­приятию и принятию его отдельными личностями. Еще Н. Гартман (1935) отмечал, что у индивида мо­жет возникать отрицательное отношение к моральным абсолютам. Там “максима”, а индивид готов ограни­читься и “минимумом” требований к нему. Он, как говорит И. Гартман, скорее должен хотеть, чтобы сверх всякой всеобщей значимости в его поступках было еще нечто собственное, что на его месте никто другой не мог бы или не должен был бы делать. Если он отказывается от этого, то он является просто одним из множества номеров, который можно заменить любым другим, его личное существование бессмысленно, ненужНО.

От этих резонных соображений не отмахнешься. В них фиксировано глубинное противоречие индивиду­ального и родового, особенно остро выявляющееся именно в реальном шествии нравственности.

Моральный идеал, пожалуй, является самым до­ступным для человека. И вместе с тем самым неис­черпаемым, дотянуться до него ох как нелегко. И все Же он для личности ближе, чем иной другой. Твор­чество в науке или политике, технике или искусстве Дается не всем и не везде. Обнаружение демиургичности человека во многих сферах требует определен­ных условий, специально сформированных способнос­ти, материальной оснащенности. Нравственное творчество, устремленное на свою идеальную цель, — неограниченно. Добротворчество требует лишь одного “инструмента” — наличия доброй воли, лишь одного непременного условия — ощущать себя человеком, а не манекеном, личностью, а не внешне “окультуренной скотиной.