В зеркале философии

Но при подобном истолковании Бог перестает быть ортодоксально понимаемым Вседержителем и Креатором. Вместо классического христианства возникает гуманизированный пантеизм, слегка теологически при­украшенный вполне светский гуманизм. И недаром на все это направление в протестантской теологии от фундаменталистов посыпались возмущенные обвине­ния в атеизме. Размышляя над этими сюжетами, сто­ит сказать, что никакая модернизация религии, ни католическое “аджорноменто” (обновление), ни про­тестантская “демифологизация” не дали возможности построить отвечающую историческому опыту человечес­тва, сколько-нибудь убедительную и привлекательную модель его вселенского бытия.

Особенно наглядно это можно увидеть в концепци­ях Тейяра де Шардена- Христианский неогуманисти­ческий эволюционизм Тейяра, крупного ученого и чле­на ордена иезуитов, был восторженно встречен католическими модернистами, готовыми объявить его пророком XX столетия, новым Фомой Аквинским. Че­ловечество и человек были объявлены им центром эво­люционирующей вселенной, продуктом и результатом космогенеза, осью и вершиной эволюции. Человечест­во, по Тейяру, — это эволюция, осознавшая самое себя, своеобразный аккумулятор развивающейся вселенной, закономерное звено в развитии Универсума. Он видит в его истории нарастание элементов все большей и большей организованности, тенденцию к утверждению сплоченного единства, формированию сознания все-планетного порядка.

Нельзя не сказать, что начиная свой анализ с чис­то научных позиций, Тейяр на них не удерживается и строит образ человечества в подчеркнуто теологическом плане. Рационально-научное и доктринально-богословское в истолковании статуса человечества у него все время переплетаются. Когда Тейяр пишет о “планетезированном Человечестве”, то он исходит из идеи, что все “естественные человеческие единицы” необходимо должны слиться в некий планетный орга­низм, не знающий никаких социальных разграниче­нии. По его утверждению, такая “планетаризация” выступает как непосредственное продолжение органи­ческой эволюции, а весь социальный феномен есть кульминация, а не ослабление биологического фено­мена. Утверждая, что человек есть не столько центр Универсума, сколько уходящая ввысь вершина вели­кого биологического синтеза, самый разумный и мно­гоцветный пласт жизни, Тейяр пытается найти после­дующую “трансчеловеческую” ступень развития.

И видит он ее в формировании некоего “духа Зем­ли”. Для характеристики Человечества Тейяр де Шарден находит сильные и выразительные слова. Он под­черкивает, что Человечество — вначале неопределенная сущность, скорее испытываемая, чем осознаваемая, где смутное чувство постоянного возрастания соединяет­ся со всеобщей потребностью братства. Человечество, по Тейяру, зачастую предмет наивной веры, магичес­кая сила которого действует сильнее, чем все преврат­ности и всякая критика, и продолжает действовать с той же силой обольщения и на души нынешних масс и на разум интеллигенции. Кто ныне может не ду­мать постоянно о человечестве или не быть захвачен­ным этой идеей, независимо от того, присоединяется ли он к его культу или высмеивает его?