В зеркале философии

Должная цель как желаемая и достигаемая гармо­ния, несущая в себе черты совершенства Человека и Человечества — необходимый момент эстетического идеала. Стоит заметить, само представление об этой “должной цели” может быть и “вывороченным наиз­нанку”. Там, где эстетизируется безобразие, воспева­ется дисгармония, делается попытка опоэтизировать низость, предательство и жестокость палачей, — там тоже есть некоторые идеальные конструкции, выражающие с позиции социальной реакции ее “должную цель”. И в них тоже может быть эстетический компо­нент.

В родовом эстетическом идеале выражаются нелич­ные общественные ценности. Но род не монотонно од­нороден, он многообразен. И в нем есть группы, клас­сы, сообщества, которые стоят в реальной оппозиции к общему направлению восходящего развития. Тогда в их эстетическом идеале происходит переоценка цен­ностей. Возникает ситуация, при которой подлинно прекрасное отбрасывается и обливается помоями, а тлен и гниение приукрашиваются и эстетизируются. Это тоже грань, срез родового идеала, от этого не от­махнешься. И все-таки глубинная суть эстетического родового идеала не в этих “неидеальных” образовани­ях. Подлинный эстетический идеал — тот, в котором наличествует совпадение нормативности и прогрессив­ности. Это возведение к образцу, возвышение к пре­дельному ориентиру за счет поэтизации, целеустрем­ленной идеализации действительности.

Всякому идеалу присуща приподнятость над реаль­ностью. Иначе бы он не был идеалом. Это выражается в очищении его от типовых черт, несущих в себе при­знаки конкретности бытия. Поэтизация наличного и есть внесение в земную противоречивую связь собы­тий идеальных моментов, освящение явлений с точки зрения долженствования. Поэтому-то идеалы, пред­ставленные в творениях искусства (повторим это еще раз), как правило, символичны. Эта символичность многообразна.

Крупнейший отечественный философ А. Ф. Лосев, последний из плеяды “серебряного века”, подверг тща­тельному анализу мировой образ Прометея, полагая его как всемирно-исторический символ прогрессиру­ющей цивилизации (оговоримся прежде, что это об­раз цивилизации западной, евро-американской). Но все же он несет в себе и всечеловеческие черты. Прометей прежде всего — божество огня. А применение огня — это зримая граница, отделяющая людей от предлюдей, стадо от орды, зверя от человека. Но огонь, по­хищенный Прометеем у богов (как гласят древние мифы), — это и воплощение рубежного овладения при­родными силами, овладения одной из перво-сущностей, обладающей могучей энергетической весомостью. Этот образ, выросший из мифологических корней, живет до наших дней, пройдя долгий путь от Эсхила до Лайоша Мештерхази. Образ Прометея — это сим­воличное выражение подвига, совершенного для мир­ного блага людей, в нем воплощен идеал всечелове­ческой заботы и самоотверженности, пленяющей красоты благородства и неисчерпаемого величия че­ловеческого духа. Это идеал продуктивной созидатель­ной деятельности, символ творящих сил .рода челове­ческого, утверждения его самобытности, гордости, непобедимости. Во многих творениях у разных наро­дов и в разные эпохи он обрастал различными граня­ми, трактовался неоднозначно, однако его идеальная суть в главном и основном сохранилась.