В зеркале философии

Наряду с оценкой мировой художественной куль­туры, взятой в ее вершинных проявлениях, следует указать и на те особые жанры, которые оказываются в состоянии представить генерализованный образ рода человеческого.

Речь пойдет о таком подходе и жанрам художес­твенного творчества, когда они дифференцируются по характеру соотношения в образности единичного с об­щим (по М. С. Кагану). При типологическом разделе­нии явлений искусства по способам конструирования образных моделей на основе принятого принципа вы­деляется несколько основных вариантов соотношения единичного и общего. Первый — с преобладанием еди­ничного над общим, второй — с известным равнове­сием и равноправием общего и единичного, третий — где обобщаемая идея не умещается в рамках жизне-подобных образов, четвертый — тот, который может быть назван символическим (обобщенное содержание в нем перевешивает чувственную конкретность), и по­следний вариант — аллегорический, где идея высту­пает как самодовлеющая. Нас в этой типологии инте­ресуют три последних варианта.

В образах, создаваемых в этих рамках, оказывает­ся возможным дать чувственно воспринимаемый целост­ный образ человечества. В самом деле, разве сказочно-фантастические жанры от собственно фольклорных сказок до философической прозы А. Веркора, от древ­ней мифологии до современной фантастики (С. Лем, Кобо Абе, братья Стругацкие, И. Ефремов, А. Ази­мов, К. Саймак, Р. Шекли и др.) не претендуют на вселенскую характеристику человечества? В сказоч­но-фантастической сфере, где художник получает мак­симальную свободу для продуктивного воображения, он может широко оперировать обобщенными образа­ми Человечества, строить предполагаемые картины его будущего, осуществлять своеобразный духовно-худо­жественный эксперимент.

В современной фантастике (от “научной” до “фэнтези) в образной форме представлены идеи всеобще­го порядка, общий ход реальной или гипотетической истории человечества, обсуждаются в раскованной фор­ме коренные социально-философские проблемы, каса­ющиеся идей всей цивилизации. При всем внутрижанровом различии самой фантастики она характерна тем, что создает эффект целостности, дает обобщен­ное толкование смысла бытия Человечества. Именно это зачастую придает ей философичность видения, сближает с системами собственно познавательной деятельности. Образные модели фантастического обозре­ния мира подчас помогают раскрыть такие грани че­ловека и человечества, которые трудно или почти не­возможно представить в повседневных формах жизни. В этом их сила.