|
Читаем далее: «...сохраняя исторически сложившееся государственное единство...» Спрашивается: неужели надо себе говорить о необходимости самосохранения? И потом, почему речь идет именно о государственном единстве, а не, скажем, о народном? Ведь последнее — куда важнее. Читаем далее: «...исходя из общепризнанных принципов равноправия и самоопределения народов...» Получается, что сами равные права не дают самостоятельности, и для их подкрепления еще нужны права на самоопределение. Но, простите, либо мы не договариваем сами себе о том, что мы же умалчиваем, скажем, что равноправие действует только между обладателями самих прав и уже не действует по отношению к некоему и скрываемому их дарителю, который дополнительно дает еще права и на самостоятельность, либо мы опять, как говорится, на «бестолковой дорожке». Получается опять обидно, но логика — «дама строгая». У нее демократия в мышлении есть синоним идиотизма и подлости. Читаем далее: «...чтя память предков, передавших нам любовь и уважение к Отечеству, веру в добро и справедливость...» Интересно, а как можно уважать что-то, к чему нет доступа в принципе? Можно уважать самого предка. А как уважать его память? Если же мы уважаем свою память, содержащую сведения о предке, то это уже наша мания величия. Теперь о передаче любви, уважения и веры. Последние не имущество. Они не передаются по наследству. И еще, верить можно в Бога, тогда как в добро не верят, его попросту делают, если, правда, знают, как оно выглядит. Теперь рассмотрим слова: «...возрождая суверенную государственность России и утверждая незыблемость ее демократической основы...» Интересно получается: оказывается, до 1993 года Россия была чьей-то колонией. А событие августа 1991 года— это всего лишь победа национально-освободительных сил. Так и хочется воскликнуть: «чудны дела твои, Господи». И еще, об утверждении незыблемости демократической основы России. В этих словах уже угадывается прямо-таки что-то болезненное. Во-первых, твердят о чем-либо тогда, когда хотят кого-то заставить с чем-либо попросту смириться. Во-вторых, если есть незыблемость, то зачем еще языком «шлепать». Если же ее нет, тогда это уже галлюцинация. Теперь собственно о демократических основах. Вероятно, это когда меньшинство (13 %) принуждает большинство? Но ведь это, как говорится, только Божеское попущение, которое, как известно, преходяще. Ну и, наконец, в завершении текста преамбулы рассмотрим еще следующие слова: — 112 —
|