Русская мысль в век Просвещения

содержащей его изложение книги Иоганна Блеу, который выпол­нили Епифаний Славинецкий и Арсений Сатановский. Поддержи­вал его и Феофан Прокопович. В 1724 г. в Москве было издано в переводе Я. Брюса сочинение X. Гюйгенса «Книга мировоззре­ния, или Мнение о небесно-земных глобусах и их украшениях», в которой излагаются представления о картине мира на основе гелиоцентрического учения. В 1728 г. диспут в защиту учения Коперника, на котором обсуждался доклад академика Н. Делиля, излагавшего его основные положения, состоялся в Санкт-Петер­бургской академии наук. Споры вокруг учения Коперника, кото­рое защищалось людьми науки и отклонялось церковниками, привлекли внимание молодого Кантемира. Познакомившись в 1728 г. с книгой Фонтенеля, он в 1730 г. перевел ее на русский язык, снабдив многочисленными примечаниями, доказывающими преимущества учения Коперника по сравнению с системами Пто­лемея и Тихо де Браге. В этих примечаниях изложены натурфило­софские воззрения Кантемира и его представления о путях по­знания природы. Этот перевод был осужден Синодом и в течение длительного времени не печатался.

Отражая потребности развивающегося опытного естествозна­ния, Кантемир особенно большое значение уделял доказательству того, что все познание берет начало из чувственных восприятий явлений действительности. В этом он разделял взгляды своих предшественников, в том числе и Феофана Прокоповича, ему были созвучны и многие мысли, высказанные в книге Дж. Локка «Опыт о человеческом разуме», с которой Кантемир был хорошо знаком. Ощущения, воспроизводя в сознании человека различные качест­ва вещи, становятся, по его мнению, основой идеи или понятий, возникающих в уме. Хотя идеи дают более глубокое постижение вещи, однако разум не является единственным источником зна­ния. Его начало есть чувственный опыт, «искус». Это понятие у Кантемира означает и проверку, и приобретение навыка распо­знавать полезное и вредное человеку. «Искус дает разуму под­пору. Через искус только мы получаем знание; искусом научаемся, о вещах и о оных следствиях рассуждая, избирать добрые и отбе­гать злые, в чем одном состоит разум... Голое видение разных случаев не может нас искуссными учинить; нужно примечать, что им повод и причину подало, чтоб можно было основательно разсуждать о их состоянии и о их следствиях»93. Попытка опереть разум на данные чувств была направлена у Кантемира против схоластических спекуляций, которые стали препятствием на пути развития опытной науки. Она отнюдь не значит, что мыслитель недооценивал разум. Напротив, он верил в силу науки, разума как в основу господства человека над природой и усовершенствования человеческого общества. Опираясь на достижения физики, астро­номии, биологии, он в «Письмах о природе и человеке» рассматри­вал как величайшее достижение человеческого разума идею ге-