Русская мысль в век Просвещения

Рассматривая народ как субъект права, Радищев значительно расширял свои понятия о роли демократии, народовластия в исто­рии, о народе как опоре и источнике нравственной нормативности, сопряженной с правопорядком и правосознанием. Уже в оде «Вольность» мыслитель провозглашал «право мщения природы», т. е. моральное право народа на борьбу против угнетения. Эти же идеи находим мы в «Житии Федора Васильевича Ушакова», где говорится, что доведенный «до крайностей» народ восстает.57 В «Путешествии. . .» вера в активную силу народа, способного подняться на борьбу по причине «самой тяжести порабощения», подчеркнута в словах: «Я приметил из многочисленных примеров, что Русской народ очень терпелив, и терпит до самой крайности; но когда конец положит своему терпению, то ничто не может его удержать, чтобы непреклонился на жестокость».58

Самым емким в ряду этических понятий Радищев считал добродетель — категорию наивысшего морального значения. Для человека, доказывал он, «добродетель является формой наиболее полного самовыражения».59 Будучи этической нормой высшего порядка, добродетель поднимает чувства и разум «до совершенст­ва всех своих качеств». Она продукт высшего напряжения чело­веческих сил и их «разрядки». «Добродетель, — писал он, — есть вершина всех наших деяний и наилучшее украшение жития чело­веческого». б0 Он полагал, что основа понятия добра во всей своей полноте выражает положительное качество деяний людей, тогда как зло — отрицательное качество, недостойное человеческого существования и ему враждебное. В связи с этим в трактате «О человеке. . .» добродетель провозглашается высшей формой людских отношений и их устремлений. Она охватывает все поло­жительные устремления человека, людей в их взаимодействии друг с другом. Душе Радищева близка была идея Шефтсбери о том, что добродетель значима не потому лишь, что она полезна, а в силу своей слитности с «человеческой природой», своей аль­труистической направленности, тесной связи с «благом ро­да». 6|

У Радищева обоснование концепции социальной философии в целом было вместе с тем обоснованием идей действенной этики, оправданием революционной формы идеала добродетели. Это отражало кредо революционно-демократического крыла евро­пейского Просвещения. По мнению автора «Путешествия. . .», идеалом и формой реального осуществления нравственного совер­шенства является свобода, превращающаяся в условиях респуб­ликанского строя в «общественную добродетель».