Сочинения в четырех томах. Том 3. Часть 1

1

Тогда внешние оболочки струятся, волнуемые пробужденным под ними живым телом, и случайный узор произвольных линий объявляется как совокупность складок одежды, уже не сокры­вающей, а разоблачающей форму тела. Складки усиливают определенность телесных линий и поверхностей, указывая не­опытному взору метафизическую схему тела, его архитекто­нику, т. е. являя наглядно его внутренний ритм. И тогда, вслу­шиваясь в ритмику этих складок, мы постигаем в теле, что пред нами,—самих себя, в своей сокровенной, быть может и нами до того неосознанной, закономерности, в истинных своих линиях, невозмущенных наростами житейской суеты. Вживаясь в сим­вол, мы находим себя самих, а стараясь проникнуть в себя — открываем тут символы.

Представим себе угловые зеркала, образующие комнату о трех гранях, громадный калейдоскоп, в котором на месте стекляшек и шерстинок находимся мы сами. Тогда мы видим себя тысячекратно и бесконсчнократно отраженными в этих зеркалах. Но все эти отраженные образы—мы же сами, зримые с разных сторон, в том числе и с тех, с которых мы себя никогда не видывали и не увидим. Но это—мы. И все изображения связаны между собою не сходством непременно, а единством, нумерическим единством отражаемого лица. Говорю: «не сходством», ибо что же общего у нашей, например, груди с нашей спиной?—Ничего, по крайности, пока мы говорим здесь примерно и приблизительно,—ничего при поверхностном взгляде. Единая, себе тождественная личность, душа, единое Я, в теле себя являющая,— в строении тела, лица, рук, ног, в каж­дой линии и в каждой черте телесной организации себя сказы­вающая, говорящая о себе выражением лица, жестом, походкой, осанкой,— тысячекратно отражаясь, всюду, во всех зеркальных отражениях всех черт организации остается себе тождественной. И все изображения тела, без тела не существующие, суть сим­волы все той же души, той же единой реальности, без которой нет ни тела,— оно сгниет и потеряет всякий образ—ни ОТ­РАЖЕНИЙ тела—они погаснут вместе с обесформливанием тела.—Повторяю, все это говорится не по существу, а лишь примерно, и потому заранее отстраняю множество возможных и нужных к этим житейским суждениям поправок и оговорок.

Душа — Тело—Изображения

— вот пояснение органопроецирования, как деятельности сим­волизации; при этом оставляется нами в стороне вопрос о су­щественных градациях и иерархических чинах в символике.

Доселе речь шла об изображениях зеркальных. Вообразим их вещественными, уплотним их, воплотим их—и наше сравне­ние станет еще жизненнее. Но как бы не оплотневали зеркаль­