|
1 Основа символики — не произвол, а сокровенная природа нашего существа: язык символов,—а он и есть вообще язык, ибо и язык словесный символичен, хотя есть язык языка,—язык символов заложен в нас в самом творении нас, и притом не как врожденный, то есть к нам ^«соединенный, и потому могущий быть и могущий не быть, а как неотделимый от самого существа нашего, как такой, без которого мы не были бы вообще возможны, то есть как априорный. Он недрится в глубочайших наших основах, и нам не принадлежит сотворить его, в подлинном смысле этого слова, ибо это значило сотворить реальность, и притом не ту или другую частную из реальностей, но всеце-лостную реальность полного бытия, потому что всякая частная реальность существует со всеми сразу своими отношениями к другим членам бытия. От нас зависит только—изучить или не изучить язык символов, углубить свое изучение, или остановиться, наконец,—изучать его преимущественно в том или другом направлении. Основание символики — самая реальность. Вот почему священные книги всех народов, мудрецы, мистики и поэты столь единодушны в языке символов: они открывают его в самих себе, а не сочиняют его. Не сочиняют, но получают,—раздастся возражение. Однако, сейчас речь идет не в плоскости исторической, а — в плоскости существенного уяснения символики, и тут прежде всего должно быть отмечено, что получить нечто внутреннее, некоторую способность само-про-явления возможно не иначе, как уже имея ее. Получение языка есть раскрытие имеющихся уже наличностей в глубине духа. И посвящение не извне привносит в нас язык символов, но раскрывает и воспитывает врученные ему задатки. Может быть, без такого воспитания в некоторой исторической среде некоторого сверх-народа, каковым должно считать всю организацию посвятительных центров в ее целостности, может быть, без этого прикосновения к над-индивидуальным общественным силам не может проявиться сокрытый в возможности символический язык; думаю так, но тем не менее, этот язык исходит по существу своему из недр личности. И тут о нем придется повторить все то, что сказано было, когда обсуждались антиномии языка словесного: символика общеобязательна, она исторически и общественно устойчива, она дана и дается нам, как нечто готовое, но это она же именно проявляется нами, каждый раз заново находимая в недрах внутренней жизни, и дается нами, как наш дар обществу. Этот язык, хотя бы и невнятный нам при малой нашей духовной тонкости и недостаточном изучении, все же затрагивает наше сердце, волнует нас, чему-то учит. Смутно, но однако мы понимаем его, и, вслушиваясь в его переливы, вдумчиво вглядываясь в его знаки, мы и без внешнего научения проявляем в себе знаменование его иероглифов. — 372 —
|