Сочинения в четырех томах. Том 3. Часть 1

Далее, если обратиться к светотени, то и тут мы находим в иконах своеобразное распределение теней, подчеркивающее и выделяющее несоответствие иконы изображению, требуемому натуралистическою живописью. Отсутствие определенного фо­куса света, противоречивость освещений в разных местах ико­ны, стремление выдвинуть массы, которые должны были бы быть затененными,—это опять не случайности и не промахи мастера-примитивиста, но — художественные расчеты, дающие максимум художественной изобразительности.

К числу подобных же средств иконописной изобразитель­ности следует отнести еще линии так называемой разделки, делаемые иным цветом, нежели цвет раскрышки соответствен­ного места иконы, а чаще всего металлически-блестящими — золотою или очень редко серебряною ассисткой или твореным золотом. Этим подчеркиванием цвета линий разделки мы хотим сказать, что иконописец сознательно обращает на нее

1

внимание, хотя она не соответствует ничему физически зримо­му,, т. е. какой-нибудь аналогичной системе линий на одежде или седалище, например, но есть лишь система линий потенци­альных, линий строения данного предмета, подобных, напри­мер, линиям силы электрического или магнитного поля, или системам эквипотенциальных или изотермических и тому по­добных кривых. Линии разделки выражают метафизическую схему данного предмета, динамику его, с большею силою, чем видимые его линии, но сами по себе они вовсе невидимы и, будучи начертанными на иконе, составляют, по замыслу иконо­писца, совокупность заданий созерцающему глазу, линии задан­ных глазу движении при созерцании им иконы. Эти линии — схема воспостроения в сознании созерцаемого предмета, а если искать физические основы этих линий, то это—силовые линии, линии натяжений, т. е., иными словами,—не складки, образую­щиеся от натяжения, еще не складки, но складки лишь в возмож­ности, в потенции,— те линии, по которым легли бы складки, если б ы стали складываться вообще. Начертанные на дополни­тельной плоскости линии разделки выявляют сознанию струк-тивный характер этих плоскостей и, следовательно, помогают, не ограничиваясь пассивным созерцанием этих плоскостей, по­нять функциональное отношение таковых к целому и, значит, дают материал с особенною остротою заметить неподчинен­ность подобных ракурсов требованиям линейной перспективы.

Мы не будем говорить о других, второстепенных, приемах иконописи, которыми она подчеркивает свою неподсудность законам линейной перспективы и сознательность своих перспек-тиво-нарушений. Упомянем лишь об описи, обводящей рисунок и потому чрезвычайно подчеркивающей его особенности,— об оживках, движках и отметинах, а также пробелах, выявля­ющих выпуклости и потому аіщентирующих все неровности, которым не следовало бы быть видными, и т. д. Можно думать, сказанного достаточно, чтобы напомнить всем, приглядывав­шимся к иконам, уже имеющийся запас впечатлений о н е с л у -чайности отступлений от правил перспективы и, мало того, об эстетической плодотворности таких нарушений.