Сочинения в четырех томах. Том 3. Часть 1

1

апостола Петра исцеляла болящих77; но78 не дерзаем отождествлять79 сию тень с Самим Богом80 и говорить, что «имя Божие есть Бог»81. На это не дает нам права простой, здравый разум82; это на деле доказывают и сами защитники нового догмата: несмотря на их настойчивое увере­ние, что имя Божие неотделимо от Лица Божия, они все же его

не только не тень Бога, но даже и не тень свойств Бога,—а лишь, так сказать, тень тени свойства, или тень тени тени Бога.

77 Однако! Смело сказано: тень ап. Петра исцеляла. Не вера, следовательно), в Петра или в Бога, а именно тень. Почему же Имя, тень уже не внешних свойств Петра (его геометрической формы), а внутренних свойств Бога (благости, милосердия, премудрости и т. д.) не может исцелять? Никон обмолвился, очевидно? Но он выразился хорошо.

78 «Но»... Мысль такова: Имени воздаем почтение, но не приравниваем Богу имя. Хорошо почтение—объявляет Имя за фикцию, за «экватор», за простой модус познающего ума.

79 Никон смешивает логическое включение «?>», равенство « = » и тождество « = ». Прежде всего, разумеется, никто не говорит о нумерическом тождестве «?» Имени и Бога. Нет речи и о равенстве, подразумевающем двойное включение: «Имя о Бог» и «Бог о Имя». Речь идет исключительно о вклю­чении «=>»: «Имя :э Бог», которое нельзя читать наоборот. Итак, хорошо, что Никон не дерзает «отождествлять», т. е. утверждать « = » или «=» Имени и Бога: но очень плохо, что он уклоняется от включения «:э». Между тем, даже тень, вовсе не внутренне связанная с предметом, ее отбрасывающим, и вовсе не содержащая в себе полноты свойств предмета, а лишь одно, наиболее внешнее,—даже тень включает в себя (логически пред­мет), и даже про тень, а тем более про портрет человека можно сказать: «Тень эта—Петр», или, указывая на портрет Петра, сказать: «Это—Петр». Петр не есть тень, но лишь является в тени; но «тень—следовательно, Петр», «тень Петр». По­пробуем отказаться от этого словоупотребления. Скажем вмес­те с Никоном, что это—лишь неточности языка. Но тогда про что можно сказать: «Это—Петр». Фигура—но это одежда Петра. Про голую спину—но это спина. Про лицо — но это опять-таки известные зрительные впечатления, но не он. Чуде­са, слова, мысли—опять это проявления, а не сам он. Если нельзя явления называть именем являющегося, то тогда, во-первых, мы никогда не будем иметь случая употребить имя являющегося и, во-вторых, мы, не видя в явлении являющегося, не можем ничего и знать о самом его существовании. Никонов-щина ведет не только к агностицизму, но и к полному безгла-сию, к полному бессловесию. Но в том-то и дело, что явлени­ями своими, проявлениями своими неименуемое и несказанное