Сочинения в четырех томах. Том 3. Часть 1

1

слишком человечны. Тогда они совершенно условны. Тогда и им приписывать значение было бы магией. Итак, нельзя говорить «не от звуков, а от Бога», но надо говорить от Имени, в коем Божия благодать, и звуки, и представления сочетаются в живое неразрывное единство. По-моему, надо говорить об Имени в тех же формулах, в каких мы говорим о Св<ятом> Теле и Св<ятой> Крови. Но если этого Никон не принимает, если он держится одной из протестантских формул: sub in рапе, cum рапе, sub рапе, тогда пусть и об Имени он говорит также. Т. е. тогда надо говорить: «Не от звуков, не от представлений», а «в звуках, со звуками, под звуками подается благодать Божия». Хотя это и ложная формула, в конце концов ведущая, но более тонко, к ереси, как ведут к ереси, к отрицанию Тела Христова протестантские [лютеранские—написано выше] формулы Ев­харистии, но все же лучше и тоньше.

70 «От Самого Бога льется луч благодати». Если оо. сино-далам угодно слово «Бог» относить лишь к Существу Божию, а не к Энергии, которая-де называется Божеством, то фраза Никона еретична, а именно пахнет гностицизмом. От «Самого Бога» ни луча, ни капли благодати не льется, но лучи, т. е. частные проявления Божества, исходят от Божества, от Славы Божией, от Света Неизреченного, Пресвятую Троицу окружаю­щего. От Божества (3?????) исходит благодатное действие, которое опять может называться ??????, но и вся Энергия, и частные случаи ее проявления называются одним именем (??????) с Существом Божиим, ибо являет, раскрывает, об­наруживает Его сокровенное естество. Однако «луч» благодати льется на нас именно из этой Славы Божией, но никоим об­разом не из неизреченных глубин «Самого Бога»,— что есть ересь гностиков.

71 Если имя — необходимое условие для нашего, т. е. чело­веческого мышления, то почему же Никон принимает вид, будто он сей необходимости не подлежит? Если для нашего мышления имя необходимо, то мы должны говорить просто и вообще о мышлении, а не только о «нашем», ибо иного, чем наше, мышления мы не знаем и представить себе не можем, и всякие попытки в этом направлении будут лишь фантазиями, лишенными не только доказательности, но и представимости. Итак, оставим сверх-человеческую высоту и скромно скажем, что имя для мышления необходимо, т. е. не бывает мышления без имени. Без этого мысль не облекается в «наше слабое слово». Хотя фраза вся построена очень безграмотно, ибо имя и есть слово, и непонятно, что это значит, что имя есть условие, чтобы облечь мысль в слово, но пусть так. Смысл, конечно, тот, что для мышления слово нам необходимо, а для Бога наше слово не нужно. Какой дурак! Кто его спрашивает о Боге,