Сочинения в четырех томах. Том 2

На стр. 202: «Искушения диавола состояли, конечно, не в похотях чревоугодия, корыстолюбия и гордости, как обычно понимают этот акт [? — П. Ф.], этого недоста­точно было бы для искушения даже первого человека: ведь и там главным козырем [! — П. Ф,] сатаны бы­ло «богоподобие» — но, как это удалось впервые со всею ясностью вскрыть «богословию XIX века, диавольский соблазн заключался в указании на противоречие внут­ренней богосыновней славы Христа с внешним уничи­женным положением». Получается, по А. М-чу, что до конца XIX века искушение Христа понималось как такое, которое было недостаточно даже для первого человека, и вот лишь в конце XIX века «впервые удалось вскрыть» обратное. С другой стороны, получается, что диавол, ис­кушавший Христа, знал, с Кем имеет дело, хотя, по цер­ковному преданию, потому-то он и побежден, что не разгадал, Кого вздумал победить. О неуместности вы­ражения «козырь», подразумевающего образ картежной игры диавола с Богом, где ставка — человек,— говорить едва ли стоит. А так ли легко не искуситься возможно­стью превратить в хлеба камни после 40 дней неядения — об этом пусть А. М. поразмыслит не после обеда, а не поевши дней 5—7. Тогда мы поверим ему в величие его духа.

На стр. 204 указывается, что даже Преображение «не может служить «изъятием» из общего плана еван­гельской истории», но о каком плане идет речь, откуда он известен А. М-чу и почему надо предполагать в Пре­ображении «изъятие» из него — неясно. Похоже на то, что А. М. признал непогрешимой какую-то сочиненную схему Евангелия и отожествил ее с объективным планом евангельской истории. Рецензент же полагает, что не за­служивал и обсуждения тот план евангельской истории, который был бы составлен с устранением из Евангелия Преображения, и, следовательно, не стоит и разби­раться, насколько задним числом окажется или не ока­жется «изъятием» из этого плана Преображение.

На стр. 205 А. М. жирным шрифтом сообщает, что «изложенный (им) взгляд на сущность христианства как оплототворение Бога во Христе во благо твари подтвер­ждает вся мистическая доктрина христианства...» Это

1

утверждение или неясно, ибо непонятно, о какой «мисти­ческой доктрине христианства идет речь», или есть idem рег idem, если разуметь под мистической доктриной хри­стианства именно изложенное А. М-чем учение об «опло-тотворении»: или подтверждающая инстанция неиз­вестна, или она есть то самое, что ею нужно подтвердить.

На стр. 206: «Условную статику иудейского «закона» заменила собою благодать, эта динамическая реальность христианства». Почему статика, почему условная, почему реальность тут динамична (а ранее объявлялось, что ре­альность самою вещию есть статичность) — все это из­вестно одному лишь Автору.