Сочинения в четырех томах. Том 2

1

ному...», т. е. А. М. вводит здесь понятие о мере творче­ской мощи Божией. Между тем, именно отрицание по­добной меры служит у А. М-ча главным возражением супранатуралистической теории Воскресения; на стр. 224 он прямо заявляет: «Воскресение Христово признается апологетами и догматистами супранатуралистического направления «величайшим» из чудес Христовых по про­явленному в нем божественному могуществу... Между тем... мы не имеем никакой единицы меры и шкалы для измерения божественной силы, чтобы судить, какое чудо больше, какое меньше. Божественная сила не электриче­ство, не тепло, не давление, чтобы ее можно было пере­водить на вольты, амперы, калории, граммы и пр.: она во всех своих проявлениях бесконечна, несравнима». Поэтому, рассуждает он далее, Воскресение можно на­звать «величайшим из чудес» «отнюдь не по степени проявленной в этом акте силы Божией, а только по ценности, значению, совершенству, величию, славе...» (стр. 224). Но разве не «всяк дар, сходяй с небесе совер­шен есть» 38* и разве не всякое проявление милости Бо­жией бесконечно, чтобы если применить рассуждения А. М-ча, то нельзя было бы отринуть и возможности сравнивать степень ценности проявления? И, опять-таки, где мера сравнения ценностей? Если Божественная сила — не электричество, не тепло, не давление, то разве не должно повторить все это и о славе Божией?

На стр. 188, говоря о творении человека, А. М. заме­чает, что здесь Бог «оплототворил Себя, как нигде в тво­рении — до видимости, до пластической осязаемости, до физической портретности». «Не в «бороде», конечно, или внешних чертах нужно искать образ Божий в чело­веке, а в материализованной духовности, аналогично воплощаемой, напр., в мраморе ваятеля» (стр. 186, прим. 1). Интересно знать, в чем же может быть «физи­ческая портретность», «материализованная духовность», подобная той, которая воплощается в мраморе, как не в совокупности внешних очертаний, т. е. именно в «бо­роде», говоря фигурально? — А если А. М. отрицает «бороду», то в чем же тогда «физическая портретность»,— сторона, на которой он так настаивает? И как может ваятель воплотить в мраморе тот или иной образ без «бороды»?

На стр. 201 читаем: «После погружения Его (Христа) Иоанном в воду Он торжественно Самим Богом призна­ется «Сыном Его возлюбленным», в Котором нако­нец опочило Божество, не имевшее возможности, по

1

случаю грехопадения, опочить на первом человеке» — выражение несторианское и даже эвионитское39* Оно повторяется и на стр. 254 — в более общем виде: на Хри­сте, «как на чистом, невинном, безгрешном, чуждом сознания вины, только и могло опочить Божество».