Феномен человека - вчера и завтра

В начале второго этапа религиозности активную политику в области культуры начинают проводить римские папы, подчиняя ее решению идеологических и социальных задач. Наиболее ярко это проявилось во время правления папы Григория I (590-604 гг. н. э.). В отличие от Кассиодора, этого “последнего римлянина”, основавшего первую средневековую мастерскую письма и соединившего в ее деятельности античные и христианские культурные традиции, Григорий I считал абсолютно неприемлемой доктрину мирного сосуществования различных идеологий. “К чему вся эта тщета мирских знаний, - читаем в его “Диалогах о жизни италийских отцов и о бессмертии души”, - какую пользу могут принести нам разъяснения грамматиков, которые способны скорее развратить нас, нежели наставить на путь истины? Чем могут помочь нам умствования философов Пифагора, Сократа, Платона и Аристотеля? Что дадут песни нечестивых поэтов — Гомера, Вергилия, Менандра - читающим их? Какую пользу, спрашиваю, принесут христианской семье Саллюстий, Геродот, Ливии, историки-язычники? Могут ли Гракх, Лисий, Демосфен и Туллий соперничать своим ораторским искусством с чистым и ясным учением Христа? В чем полезны нам причудливые измышления Флакка, Солина, Варрона, Плавта, Цицерона?” Такого рода нетерпимость в области культуры, существенным элементом которой является религия Христа, способствовала росту нетерпимости к инакомыслящим единоверцам и впоследствии послужила одним из оснований для создания священной инквизиции.

В средние века росли доходы и владения церкви, усиливалось ее могущество. На Западе в условиях-отсутствия стабильной централизованной власти она накопила значительные богатства, которые были оставлены ей королями варварских государств, возникших на территории Западной Римской империи [12]. Католическая церковь представляла собой идеологическую форм) внеэкономического принуждения, составлявшего существенную черту классовых отношений в феодальном обществе [13]. Религиозная идеология поставлена на службу идее Бога, гарантировавшего незыблемость существующего социального порядка, представляющего собой часть космического, природного порядка.

Для второго этапа религиозности - космически-теократического - существенным является различие между “ученой верой” и “верой народа”. Перед нами своеобразный парадокс средневековой культуры, порожденный встречей, пересечением народной культуры с культурой “ученых”, образованных людей, взаимодействием фольклорных традиций с официальной церковной доктриной” [14]. В связи с этим возникает вопрос: каким способом осуществлялась связь между этими “верами”, что обусловливало их “пересечение”, взаимодействие? Исследования показывают, что общими для космическо-теократической религиозности чертами являются легитимностъ, аграрность и нетерпимость [15].