Феномен человека - вчера и завтра

Самые примитивные мифы прямо говорят о коллективном убийстве, которое консолидирует и успокаивает общину. Более того, коллектив не осознающий совершения преступления, которое освобождает его от социального напряжения, испытывает чувство благодарности и даже любви к убитой жертве за благодетельные последствия ее смерти. Следует учитывать, что смерть жертвы не была в коллективном сознании абсолютной смертью, так как жертва приобретала священный характер и с этого времени почиталась как доброе или злое божество. Доброе - ибо ценой своей жизни принесло покой в коллектив, злое - поскольку в любую минуту может вызвать новое несчастье.

Сплоченная община, сохраняя еще в памяти сам конфликт и его причины, старалась избегать поведения, провоцирующего соперничество, и именно поэтому, согласно Р. Жирару, первые запреты относятся к имитативному поведению. Кроме того, глубокое убеждение убийц, что все обстоятельства убийства “козла отпущения” оказывают влияние на положительные следствия этого акта коллективной агрессии, нашло свое отражение в установлении регулярного запрета либо в немедленном воспроизведении всего события.

Благодаря такой заботе о деталях, — ритуальное убиение символа первой жертвы дает гораздо больше информации с фундаментальной процедуре приношения в жертву “козла отпущения”, чем миф, который, и подвергаясь со времен ем различным модификациям, зачастую скрывает коллективное убийство или затушевывает “вину” обожествленной жертвы Ритуал же, хотя и подвергается постепенным трансформациям в силу эстетических мотивов, всегда является отражением действий преследующего коллектива. Р. Жирар даже утверждает, что коллективное убийство является основой не только созданных людьми религий, но и всех их утверждений, потому что в каждом из них можно обнаружить следы ритуала, сакральности и мифа, другими словами, либо оправдание либо сокрытие коллективного насилия.

Сообщения о средневековых погромах, жертвами которых были индивиды или группы, ставшие “козлами отпущения” в силу своей инакости, являются более достоверным!, чем мифы. Их авторы весьма скрупулезно описали все события, сопровождающие преследования, и абсурдность обвинений которым тогда верили, свидетельствует о том, что они тоже попали в сети мифических иллюзий преследующей толпы и не смогли выявить действительную причину несчастья, поразившего общество.

Именно толпа в состоянии возбуждения порождает эти мифические иллюзии, и именно поэтому ею так легко манипулировать. Толпа, одурманенная мифическими иллюзиями, способна совершить любое преступление. Она обладает такой силой воздействия, что может привести в неистовство индивидов, которым чуждо насилие. Примером служит распятие Иисуса. В нашем аспекте существенным является доэтический космогонический характер явления “козла отпущения”, появившегося в эпоху тотемизма [37], который в силу своей сакральности подпитывает феномен религиозного фанатизма. В целом же “козел отпущения” представляет собой одну из форм социально-психологических деформаций, обусловленных конкретными историческими обстоятельствами.