Феномен человека - вчера и завтра

В них религия выступала моделью вертикального мира, где силы, управляющие человеческими судьбами, находились в таинственном мире и не подчинялись человеку. В основе религиозно-мифологических (сакральных) культур лежит именно мир односторонних вертикальных зависимостей, в котором человек не является субъектом своей реальности, согласно коему человеческий и земной мир односторонне зависит от сверхъестественного, божественного мира. Этому порядку мира был эквивалентен порядок и способ мышления, объяснения вещей и событий. Религиозно-мифологическое мышление “объясняет” вещи и события земного мира путем обращения к сверхъестественному бытию, не подчиняющемуся законам природы и недоступному человеку. Иными словами, стержнем такого мышления является фундаментальное положение различных религиозных и мистических учений о примате духовной реальности над земным, феноменальным миром ощущений человека.

Для нас существенно то, что власть в социальных структурах сакральных цивилизаций распространялась вертикально и только в одном направлении - сверху вниз. В связи с этим социально значимое слово - это исключительно слово, идущее из-за таинственных и зачастую недоступных многим людям стен царского дворца, дворца царя-бога. Слова, исходящие с этой царственно-божественной вершины, были приказами, приговорами, объявлениями и прорицаниями; они обязательно должны воплощаться в дела. Слова же социальных низов выражали только малозначащие мнения. Царственно-божественные, “великие” истины воспринимались на веру, некритически, что подпитывало религиозный фанатизм. Когда же происходят коренные изменения в структуре общественной жизни и подвластные перестают быть подвластными воле царя-бога и становятся тоже субъектами социальной деятельности и принятия решений, тогда появляется новый стиль мышления и набирает силу тенденция выведения “великих” истин из “малых”, выведения “эписистемы” из “доксы”. Царственно-божественное менторство абстрактной мысли, облаченной в систему религиозных догм, подвергается ограничению и ставится под социальный контроль свободных граждан, что характерно для становления древнегреческой, демократической культуры [21]. Этот процесс демократизации имеет решающее значение в интеллектуальном плане, ибо доступ народа к ценностям духовного мира, которые раньше были привилегией военной аристократии и духовенства, привел постепенно к процессу их десакрализации.

И, наконец, истоки религиозного фанатизма можно обнаружить в аскезе, представляющей собой универсальное явление культуры, о чем свидетельствует вся история мировой культуры. В наиболее архаических обществах мальчик получал статус взрослого мужчины только путем традиционной инициации, пройдя достаточно сложное обучение, включающее тяжелые физические испытания. В древней Индии представителям низших каст запрещалось предаваться аскезе, это было привилегией высшей брахманской касты. Аналогично суровые уставы, введенные в древней Спарте легендарным Ликургом, были обязательны для военной аристократии, остальные же слои свободного населения жили обычной жизнью. Такого рода связь аскезы и власти отражена в “Государстве” Платона. “Усложненное поведение во всех случаях становится средством демонстрации превосходства над окружающими и социального престижа...” [22]. В конечном счете аскеза, практикуемая в рамках древнегреческой культуры, была нацелена на изменение внутреннего мира человека, на достижение уровня бога.