Чума

ными руками за край кафедры, молящимся было видно лишь что-то черное и

широкое, а выше два красных пятна его щек, а еще над ними - очки в ме-

таллической оправе. Голос у него был сильный, страстный, разносившийся

далеко; и когда святой отец обрушил на собравшихся свою первую фразу,

пылкую и чеканную: "Братья мои, вас постигла беда, и вы ее заслужили,

братья", по храму прошло движение, докатившееся до паперти.

Последующие фразы логически не особенно-то вязались с пафосом этой

посылки. Только к середине речи наши сограждане уразумели, что преподоб-

ный отец ловким ораторским приемом вложил в первую фразу основной тезис

своей проповеди, словно плетью ударил. Сразу же вслед за посылкой отец

Панлю и впрямь привел стих из Исхода о египетской чуме и добавил: "Вот

когда впервые в истории появился бич сей, дабы сразить врагов Божьих.

Фараон противился замыслам Предвечного, и чума вынудила его преклонить

колена, С самого начала истории человечества бич Божий смирял жестоко-

выйных и слепцов. Поразмыслите над этим хорошенько и преклоните колена".

Дождь снова припустил, и последняя фраза проповеди, произнесенная

среди всеобщего молчания, подчеркнутого нудным стуком капель по витра-

жам, прозвучала с такой силой, что кое-кто из молящихся после секундного

колебания соскользнул со стула и преклонил колена на скамеечке. Ос-

тальные решили, что нужно последовать этому примеру, и мало-помалу в

полном безмолвии, нарушаемом лишь скрипом стульев, вся аудитория опусти-

лась на колени. Тут отец Панлю выпрямил свой стан, судорожно перевел ды-

хание и заговорил, выделяя голосом каждое слово: "Ежели чума ныне косну-

лась вас, значит, пришло время задуматься. Праведным нечего бояться, но

нечестивые справедливо трепещут от страха. В необозримой житнице вселен-

ной неумолимый бич будет до той поры молотить зерно человеческое, пока

не отделит его от плевел. И мы увидим больше плевел, чем зерна, больше

званых, чем избранных, и не Бог возжелал этого зла. Долго, слишком долго

мы мирились со злом, долго, слишком долго уповали на милосердие Божье.

Достаточно было покаяться во грехах своих, и все становилось нам дозво-

ленным. И каждый смело каялся в прегрешениях своих. Но настанет час - и