Чума

Итак, каждый из нас вынужден был жить ото дня ко дню один, лицом к

лицу с этим небом. Эта абсолютная всеобщая заброшенность могла бы со

временем закалить характеры, но получилось иначе, люди становились

как-то суетнее. Многие из наших сограждан, к примеру, подпали под ярмо

иного рабства, эти, что называется, находились в прямой зависимости от

ведра или ненастья. При виде их начинало казаться, будто они впервые и

непосредственно замечают стоящую на дворе погоду. Стоило пробежать по

тротуару незамысловатому солнечному зайчику - и они уже расплывались в

довольной улыбке, а в дождливые дни их лица да и мысли тоже окутывало

густой пеленой. А ведь несколькими неделями раньше они умели не подда-

ваться этой слабости, этому дурацкому порабощению, потому что тогда они

были перед лицом вселенной не одни и существо, бывшее с ними раньше, в

той или иной степени заслоняло их мир от непогоды. Теперь же они, по

всей видимости, оказались во власти небесных капризов, другими словами,

мучились, как и все мы, и, как все мы, питали бессмысленные надежды.

И наконец, в этом обострившемся до пределов одиночестве никто из нас

не мог рассчитывать на помощь соседа и вынужден был оставаться наедине

со всеми своими заботами. Если случайно кто-нибудь из нас пытался дове-

риться другому или хотя бы просто рассказать о своих чувствах, следовав-

ший ответ, любой ответ, обычно воспринимался как оскорбление. Тут только

он замечал, что он и его собеседник говорят совсем о разном. Ведь он-то

вещал из самых глубин своих бесконечных дум все об одном и том же, из

глубины своих мук, и образ, который он хотел открыть другому, уже давно

томился на огне ожидания и страсти. А тот, другой, напротив, мысленно

рисовал себе весьма банальные эмоции, обычную расхожую боль, стандартную

меланхолию. И каков бы ни был ответ - враждебный или вполне благожела-

тельный, он обычно не попадал в цель, так что приходилось отказываться

от попытки задушевных разговоров. Или, во всяком случае, те, для которых

молчание становилось мукой, волей-неволей прибегали к расхожему жаргону

и тоже пользовались штампованным словарем, словарем простой информации

из рубрики происшествий - словом, чем-то вроде газетного репортажа, ведь