Чума

нице, если в такие минуты мы готовы были забыть, что поезда уже не хо-

дят, старались поскорее справиться с делами, очутиться дома в тот час, в

какой обычно пассажир, прибывший с вечерним экспрессом, уже добирался до

нашего квартала, - все это была игра, и она не могла длиться долго. Не-

избежно наступала минута, когда мы ясно осознавали, что поезд не придет.

И тогда мы понимали, что нашей разлуке суждено длиться и длиться, что

нам следует попробовать приспособиться к настоящему. И, поняв, мы окон-

чательно убеждались, что, в сущности, мы самые обыкновенные узники и од-

но лишь нам оставалось - прошлое, и если кто-нибудь из нас пытался жить

будущим, то такой смельчак спешил отказаться от своих попыток, в той ме-

ре, конечно, в какой это удавалось, до того мучительно ранило его вооб-

ражение, неизбежно ранящее всех, кто доверяется ему.

В частности, все наши сограждане очень быстро отказались от появив-

шейся было у них привычки подсчитывать даже на людях предполагаемые сро-

ки разлуки. Почему? Если самые заядлые пессимисты определяли этот срок,

скажем, в полгода, если они уже заранее вкусили горечь грядущих месяцев,

если они ценою огромных усилий старались поднять свое мужество до уровня

выпавшего на их долю испытания, крепились из последних сил, лишь бы не

падать духом, лишь бы удержаться на высоте этих страданий, растянутых на

многие месяцы, то иной раз встреча с приятелем, заметка в газете, мимо-

летное подозрение или внезапное прозрение приводили их к мысли, что нет,

в сущности, никаких оснований надеяться, что эпидемия затихнет именно

через полгода - а почему бы и не через год или еще позже.

В такие минуты полный крах их мужества, воли и терпения бывал столь

внезапен и резок, что, казалось, никогда им не выбраться из ямы, куда

они рухнули. Поэтому-то они принуждали себя ни при каких обстоятельствах

не думать о сроках освобождения, не обращать свой взгляд к будущему и

жить с опущенными, если так можно выразиться, глазами. Но, естественно,

эти благие порывы, это старание обмануть боль - спрятать шпагу в ножны,

чтобы отказаться от боя, - все это вознаграждалось весьма и весьма скуд-

но. И если им удавалось избежать окончательного краха, а они любой ценой

хотели его предотвратить, они тем самым лишали себя минут, и нередких,

когда картины близкого воссоединения с любимым существом заставляют за-