Чума

тальным куполом. И однако, никогда еще небо не было таким синим. С утра

до вечера его недвижное льдистое великолепие заливало наш город своим

неугасающим сиянием. В течение трех недель чума в этом очищенном возду-

хе, пройдя через несколько спадов, по-видимому, истощила себя, ограни-

чившись сильно поредевшим строем мертвых тел. В короткое время чума рас-

теряла почти всю свою мощь, накопленную за долгие месяцы эпидемии. Уже

по одному тому, как выпускает она из своих когтей явно обреченные на

смерть жертвы, скажем, Грана или молоденькую пациентку доктора Риэ, бес-

чинствует в некоторых кварталах в продолжение двух-трех дней, а в сосед-

них уже исчезла полностью, как в понедельник набрасывается она еще на

свои жертвы, а в среду отступает по всему фронту, уже по тому, как она

запыхалась и суетится, можно было с уверенностью сказать, как она издер-

гана, устала, в чем-то разладилась, что, теряя власть над собой, чума

одновременно утеряла свою царственную, математически неотвратимую

действенность, бывшую источником ее силы. Если прежде сыворотка Кастеля

почти не знала удач, то теперь одна удача следовала за другой. Любое

врачебное мероприятие, бывшее прежде неэффективным, стало теперь спаси-

тельным. Создавалось впечатление, будто сейчас травят уже шаг за шагом

саму болезнь и что внезапная слабость чумы придала силу притупившемуся

оружию, которым с ней пытались раньше бороться. Только временами чума,

отдышавшись, делала вслепую резкий скачок и уносила трех-четырех

больных, хотя врачи надеялись на их выздоровление. Это были, так ска-

зать, неудачники чумы, те, которых она убивала в самый разгар надежд.

Такая судьба постигла, например, мсье Огона, которого пришлось увезти из

карантина, и Тарру говорил, что следователю и в самом деле не повезло,

при этом никто так и не понял, что он имеет в виду - смерть или жизнь

следователя.

Но в общем-то, чума отступала по всей линии, и сводки префектуры, по-

началу будившие в сердцах наших сограждан лишь робкую и тайную надежду,

теперь уже полностью поселили в нас убеждение, что победа одержана и чу-

ма оставляет свои позиции. Откровенно говоря, трудно было утверждать,