Абстракция в лабиринтах познания

В отличие от математики естественнонаучная теория не обладает такой бесконечной точностью. А если иметь в виду вопрос об экстраполируемости (развитии) теорий, то в общем случае заранее нельзя предусмотреть и того, насколько естественнонаучной теории можно дове­рять, какой у нее “запас прочности”. Между тем, создавая теорию, мы, конечно, хотим от неё адекватного отображения экспериментально выявленных свойств оригинала. Таково одно из необходимых условий устойчивости научного (теоретического) знания, его преемственности и его развития.

Но можно ли поручиться за истинность результатов, если в их основе лежит всегда приближённый опыт? Ведь опыт, как принято считать, – это источник и “пробный камень” всех наших знаний. И если естествоиспытатель или методолог убеждены, что они исходят только из данных опыта, то их реакция на возможность “сохранения истинных результатов” этого опыта будет, конечно, однозначной. К примеру, такой: “Всякие физические законы выражают известное (курсив мой – М.Н.) приближение к истине: абсолютных законов пока нет, и мы не знаем, существуют ли они”[331].

В этом утверждении для меня неясно не только значение слова, выделенного курсивом, но и вся последующая часть фразы, связанная с понятием “абсолютного закона”, зависящая от значения этого слова, ведь если нам неизвестен предел, то из каких источников мы черпаем “известное приближение”. Однако я обойду возникающий здесь вопрос, просто заметив, что ни одна теория не является только индуктивным результатом опыта (включая и эксперимент). В противном случае мы не имели бы достаточных оснований для практического применения теории, когда ей приходится, по образному выражению английского космолога Бонди, “вытягивать шею”, то есть когда теория проверяется (применяется) в точках далеко идущей её экстраполяции.

Тем не менее мы знаем, что в приговоре эмпирической проверки теории всегда содержится неустранимый элемент неопределённости, – говоря “да”, опыт не исключает более позднего “нет” (при других условиях проверки). Это естественно наводит на мысль, что в сущности любая естественнонаучная теория оправдывается только “за недостатком улик”, хотя рано или поздно улики против теории найдутся и даст их всё тот же опыт. Иначе говоря, опыт свидетельствует и “за” и “против” теории. Это кажущееся противоречие редко обращает на себя внимание методологов науки. Между тем, понятие о гносеологической точности было введено как раз для того, чтобы понять действительный смысл этого противоречия и разрешить его.