В центре чертовщины

— Она должна была быть переправлена в Швейцарию и ждать там меня. Я надеялся быть в Берне примерно через неделю после неё, и мы должны были встретиться...

— На “Площади цветов” напротив здания Бернского университета? Не правда ли?

— Да, — прошептал Блюммен и вдруг закричал, — но откуда вы всё это знаете, майор? Ведь это только предполагалось. План не только не был осуществлён, но даже сама Елена о нём ничего не знала. Откуда же вы знаете это?

— Откуда? — переспросил я. — Из показаний Елены Спарроу. В сорок четвёртом году она заявила на допросе, что встретилась с вами на “Площади цветов” в Берне.

— Ради всего святого, майор, — взмолился Блюммен, — скажите, она жива или нет?

— Послушайте, Блюммен, — проговорил я, — могу ли я точно сказать, жив бывший оберштурмфюрер Блюммен или нет? Можете вы сами ответить мне на этот вопрос? Ответить на этот вопрос относительно Елены Спарроу так же сложно.

Я сделал знак Джорджу прекратить стенограмму.

— Когда наши войска пришли сюда, Елену Спарроу допрашивали раз десять. И сам я имел с ней, по крайней мере, две беседы такого же рода. Но, с другой стороны, взгляните на фотокопию этого документа. Администрация концлагеря Маутхаузен сделала отметку о ликвидации, как вы любите выражаться, в сентябре сорок третьего года всей семьи Спарроу. Сверим даты и придём к интересному выводу: в тот же день “золотой курьер” Блюммен посылается на верную смерть. Я этого не утверждаю, но исхожу из факта, что вы засыпались на границе. А вы вполне уверены, что рекомендованный вам маршрут не вёл в ловушку? Причём именно это меня ничуть не удивляет, если принять во внимание порядочки, царившие в вашем учреждении во времена милейшего Эрнста Кальтенбруннера. Мнительность — основная черта и его, и вашего прямого начальника Шелленберга. Вы были способным разведчиком и, наверняка, имели завистников. Начальство, безусловно, косилось на вас из-за вашего отношения к Елене Спарроу. Ваши друзья из персонала лагерной охраны также могли доложить о ваших просьбах. И вот, когда вы включили Елену Спарроу в план операции “Гебенхайт”, кто-то сделал вывод, что под видом разработки операции для Лозера вы просто хотите спасти еврейку от “справедливого возмездия”, удрать с ней в Швейцарию и отсидеться там до конца войны, исход которой для вас был уже ясен.

Я лично нахожу привлечение Елены Спарроу к операции “Гебенхайт” очень интересным с оперативной точки зрения. Но вспомните, Блюммен, как часто люди, руководившие вами, приносили здравый смысл в жертву ничего не значащей догме. В этом основная слабость любого проявления тоталитаризма. В весьма хитроумном оперативном плане увидели только то, чего, возможно, там и не было. И само собой, принимается решение ликвидировать вас обоих. И это решение, вероятнее всего, было выполнено. Теперь вы понимаете, что причины, приведшие к гибели вас и вашу подругу, могли бы быть вполне реальными и объективными.