|
Дело с военнопленными можно было бы давно закрыть, если бы один из дотошных контрразведчиков не докопался до того, что ни один эшелон с пленными между 8 и 28 сентября из Неаполя не уходил. Значит, пленные уничтожены где-то здесь. Скорее всего, их использовали на какой-то работе, после которой нельзя было оставлять свидетелей. Какой-то лейтенант из контрразведки флота первым попытался связать исчезновение военнопленных с операцией по вывозу золотого запаса из Неаполя. Не использовал ли их Лозер, скажем, на разгрузке крейсера? Это было, конечно, вполне вероятно, но возникал вопрос: куда Лозер девал четыреста трупов? Впрочем, если Лозер умудрился спрятать куда-то 162 нагруженных до отказа грузовика и девятьсот человек своих подчинённых, то спрятать четыре сотни трупов для него, вероятно, было сущей безделицей. Из многочисленных показаний наиболее интересными были допросы одного пастуха, который пас коз в ту ночь в окрестностях монастыря, Елены Спарроу и обер-лейтенанта с подбитого “рейнджерами” Клайтона танка из авангарда Лозера. Этот обер-лейтенант Гельмут Киндерфельд был единственным живым свидетелем того, что автоколонна действительно существовала в ту ночь на шоссе между Аверсом и Кейзарой. Танк Киндерфельда был подбит попаданием снаряда безоткатного орудия, и когда экипаж пытался покинуть вспыхнувшую машину, его, не сознавая, конечно, ценности каждого свидетеля в будущем, уложили пулемётными очередями. Обер-лейтенант был тяжелоранен. Непонятно, по какой причине парашютисты Клайтона не пристрелили его утром, так как брать пленных в тех условиях, в которых они тогда находились, было немыслимо. Но факт остаётся фактом — Киндерфельд выжил и дал письменные показания следующего содержания: “Я, Гельмут Киндерфельд, бывший обер-лейтенант немецкой армии, находясь в трезвом уме и твёрдой памяти, добровольно даю следующие показания. В сентябре 1943 года я командовал ротой средних танков в составе 235-го мотострелкового полка, участвовавшего в оккупации Неаполя. 26 сентября я получил приказ следовать в составе своей роты в распоряжение оберштурмбанфюрера Эриха Лозера на территорию военно-морской базы Пицуллори на северной стороне Неаполитанской бухты. Одиннадцать танков моей роты, два заправщика, мастерская, смонтированная на грузовике, прибыли на территорию базы после полудня 27 сентября. На территории базы меня поразило большое количество грузовых автомашин. Такое скопление грузовиков бывает только в больших автопарках. Грузовики были нагружены какими-то ящиками, закрытыми брезентом. Что было в этих ящиках, я не знал. Шофёры и солдаты были исключительно эсэсовцы. Были ли мы единственной армейской частью, приданной им, я затрудняюсь сказать, но я лично, кроме своих людей, никого больше из армейцев не видел. — 57 —
|