В центре чертовщины

Не вызывал сомнения факт, что в начале девятого часа автоколонна вышла из Аверса, пройдя мимо партизанской засады, а перед рассветом парашютисты Клайтона вели сорокаминутный бой со сторожевым охранением Лозера. На этом участке шоссе разветвлялось только в одном месте. Примерно в десяти километрах севернее Аверса шла неплохая грунтовая дорога через горы, ведущая к монастырю Дель-Кассино, до которого было около пятнадцати километров. От самого монастыря шла прекрасная шоссейная дорога на Неаполь, которая уже была захвачена повстанцами.

Утром 30 сентября отряд “рейнджеров” прибыл в монастырь, и Клайтон лично допросил настоятеля монастыря аббата Спарроу и приказал обыскать монастырь. Но 162 тяжёлых грузовика — не иголка, которую можно спрятать где угодно. Надо помнить, что в подчинении Эриха Лозера находилось ещё около девятисот человек.

1 октября союзники вошли в Неаполь, и в середине дня “рейнджеры” Клайтона соединились со своей армией. Клайтон доложил ситуацию лично генералу Кларку. Чтобы не впасть в мистику, надо было предположить, что аббат Спарроу, уверявший, что ему ничего не известно об автоколонне, лжёт. Но если предположить такое, то естественно возникал только один вывод: автоколонна спряталась в самом монастыре или его окрестностях, что было уже совсем фантастично.

Контрразведчики пятой армии допросили около двухсот человек, вытрясли всю душу из аббата Спарроу и его братии, обшарили каждый квадратный дюйм территории монастыря и его окрестностей, но единственным автомобилем, который им удалось обнаружить, был “Мерседес-Бенц”, принадлежавший лично аббату.

Было установлено, что монастырь имеет обширные подземелья, которые, вполне вероятно, связаны со знаменитыми неаполитанскими катакомбами. Однако, въехать в подземелье монастыря невозможно не только на грузовике, но и на велосипеде. План катакомб, если он и существовал, разыскать не удалось.

Так что в момент моего приезда дело с пропавшей автоколонной было окутано тем же непроницаемым покровом тайны, как и в сентябре 1943 года.

Не меньшей тайной было и другое дело, которым примерно с таким же успехом занималась контрразведка пятой армии. Это было таинственное исчезновение четырёхсот союзных военнопленных из лагеря Меньяно, расположенного в нескольких километрах от военно-морской базы Пицуллори.

Комендант лагеря гауптштурмфюрер СС Рихард Зейц сообщил, что четыреста военнопленных были отправлены им в распоряжение какого-то полковника Энзельроде согласно телефонограмме, поступившей из Рима. Однако разыскать Энзельроде не удалось. Было выяснено, что он — инженер, никуда из Рима не выезжал и отступил в 1945 году за “линию Кессельринга”. Из лагеря, по словам Зейца, пленных приняли эсэсовцы из состава охраны базы Пицуллори и пешком погнали в Неаполь, где, по слухам, их уже ждал эшелон, уходящий на север. Поскольку немцы тогда носились с мифической идеей постройки “Альпийской крепости”, существовало предположение, что пленных использовали на каких-то работах в горах, а затем, разумеется, расстреляли. Мало ли против каких фамилий война поставила не очень вразумительную формулу: “пропавший без вести”.