В центре чертовщины

Кабинет аббата Спарроу был обставлен с претензией на роскошь. Вдоль стен возвышались стеллажи, уставленные старинными фолиантами. Некоторые из них лежали на огромном письменном столе, которому мог позавидовать сам Ришелье, если он действительно имел такой письменный стол, какой показывали в каком-то голливудском боевике. Бронзовое распятие старинной работы стояло в окружении таких же канделябров. Распятый Иисус с укором смотрел на нас со стола, а со стен какие-то католические святые взирали на нас с откровенным страхом.

Аббат предложил садиться, и мы буквально утонули в обитых красным бархатом креслах.

— Вы, конечно, опять по поводу пропавшего золота? — спросил Спарроу.

— Вопросы будем задавать мы, — огрызнулся Джордж.

Аббат наклонил свою седую, украшенную тонзурой голову, как бы желая сказать: “Как вам будет угодно”. За прошедшие годы он мог убедиться, что спорить с военными бесполезно.

— Вы — немец, аббат? — спросил я.

— При моём сане национальность не имеет значения, — сухо сказал Спарроу.

— Отвечайте на вопрос.

— Да.

— И работаете здесь?

— Это просто великолепно, — неожиданно засмеялся Спарроу. — У вас, американцев, слово “работа” означает всё, что угодно. Священники, писатели, певцы — все работают. Прекрасный глагол.

— Можете заменить его любым другим, — заметил Джордж, — но не отвлекайтесь.

— С двадцать восьмого года, — ответил аббат.

— А до этого?

— Я был помощником папского нунция в Гамбурге.

— И с двадцать восьмого года вы безвыездно торчите здесь?

— Нет, почему же, — он забарабанил пальцами по распятию. — Я много путешествую.

— Например, в тридцать пятом году — в Берлин, — вставил я.

— Что же в этом плохого? — он пожал плечами. — А в тридцать восьмом году — в Соединённые Штаты по приглашению кардинала Спелмена.

— У вас кардинальская должность? — спросил Джордж.

Аббат кивнул.

— Почему же вы не кардинал?

— Всё это суета, — вздохнул аббат. — Земные ранги ровным счётом ничего не значат. Что в них толку, если они не могут оградить меня...

О, видимо, тоже не хотел обострять отношения и просто сделал жест в нашу сторону. Мы поклонились.

— С вашего разрешения, аббат, — сказал я, — мы закурим.

Спарроу поморщился, но достал из какого-то ящика здоровенную пластмассовую пепельницу с надписью “Флот США”.

— Где вы её украли, аббат? — поинтересовался я.

Джордж весьма непочтительно засмеялся.

— Не хотите ли вы арестовать меня за кражу пепельницы? — поднял брови аббат.

— Если мы захотим вас арестовать, аббат, — улыбнулся Джордж, — мы найдём повод, не волнуйтесь.

— Например?