В центре чертовщины

— Если мыслить примитивно, — продолжал Паркер, — то можно предположить, что через эти лабиринты проложен путь между тем и этим светом, как у нас принято выражаться. И даже существует искушение пошляться по этим катакомбам, чтобы найти выход из одной цивилизации в другую. Но это, конечно, абсурд. Однако я могу тебе назвать не менее пары дюжин смельчаков из разных стран, которые в старые времена именно так и поступали. Хотя они выхода, разумеется, не нашли, но некоторым из них удалось в этих катакомбах познакомиться с очень занятными существами, с которыми они встречались и позднее в более спокойной обстановке. Но тут необходимо помнить, что подавляющая часть этих смельчаков погибла. Просто сгинула в этих катакомбах. А те немногие, что успели оставить воспоминания, не могли, конечно, осмыслить происходящее вне рамок бытовавших в те времена мифов и предрассудков: дьяволы, ведьмы, демоны, духи и тому подобное. Я же лично считаю, что если эти лабиринты куда и ведут, то человеку из плоти по ним никогда никуда не выйти. Дело не в этом. И тем созданиям для попадания в наше временное пространство такие глупости, как катакомбы, тоже не нужны. Хотя, чёрт его знает, может, для нас это катакомбы, а для них — что-то совсем другое. Недаром все эти места надёжно защищены разными страшными мифами и небылицами, чтобы им там не особенно мешали. Я думаю, что, скорее всего, в этих местах существует какая-то особенная энергетика, которая позволяет им на какой-то период принимать человеческий облик. И всё это в русле навязанного нам мифа: “Демоны поднимаются из преисподней”.

— А тебе приходилось самому бывать в таких местах? — поинтересовался я. — И есть ли такие места где-нибудь поблизости?

Паркер поведал мне, что такое место есть в Монтане, но он считает его несколько сомнительным, поскольку эти катакомбы образовались совсем недавно и представляют собой, в сущности, заброшенные рудники. И вокруг полно действующих шахт. Слишком шумно. Хорошее место есть на Гуадалканале.

— Где это? — спросил я.

— На Соломоновых островах, — пояснил Паркер. — Туда можно добраться на пароходе меньше, чем за месяц. Так называемые алебастровые пещеры. Место тихое, патриархальное. Как раз, что нужно. Если ты, Джерри, согласишься меня туда сопровождать, я буду очень рад, поскольку ты знаком с теорией, а соваться в такое место одному, честно говоря, немного жутковато. Правда, время сейчас мирное, но всё-таки кое-какие шансы у нас есть.

Паркер объяснил, что более всего контактов с той цивилизацией происходит в военное время, когда “те парни” теряют всякую осторожность и открыто вмешиваются в наши дела на всех уровнях. Я немедленно посоветовал ему отправиться в Европу, где уже почти год бушевала война. Паркер посмотрел на меня как на идиота и был, конечно, прав. Появление двух американцев в оккупированных немцами и итальянцами странах могло привести — и это самое лучшее — к немедленной высылке или интернированию. А то и к чему-нибудь похуже. Было решено: мы отправляемся на Гуадалканал!