|
Скажу честно, я почувствовал облегчение. Индивидуальный случай психоза — это всё-таки не чума. Однако я пришёл в ярость, поскольку никогда не любил, чтобы со мной шутили подобные шутки. Тем более, я не был психиатром, и вообще, пусть они разбираются с этим Блюмом у себя на крейсере. “Матрос Блюм, — сказал я, стараясь говорить спокойно, — благодарите Бога, что у меня мягкий характер. Возвращайтесь на корабль и доложите своему командиру, что вы нуждаетесь в обследовании психиатра...” “Доктор Полак, — с отчаянием в голосе прервал он меня, — неужели вы...” “Не доктор Полак, — заорал я, — а сэр! Обращайтесь, как положено, матрос Блюм! Марш на корабль, пока я не сдал вас военной полиции. И, уверяю вас, я это сделаю, если вы ещё раз попадётесь мне на глаза!” Полак замолчал, пряча усмешку в бороде. — А что было дальше? — спросил я, чувствуя, что это ещё не конец. — Дальше? — переспросил Полак. — Дальше был бой в Коралловом море, где мы потеряли “Лексингтон” и чуть не потеряли “Йорктаун”, а в “Луизвилл” попала бомба. У меня есть выписки из вахтенного журнала крейсера и копия боевого рапорта. Вот, читайте. Не все, конечно, а то, что отчёркнуто красным карандашом. Он протянул мне несколько листков ксерокопии, на каждом из которых стоял штамп "Архив Военно-морского министерства Аутентичность копии с подлинником подтверждается”. Я прочёл: “Боевой рапорт крейсера “Луизвилл” (С-28)... 8 мая 1942 года ... 500-фунтовая бомба попала в корабль и, пробив палубу впереди мостика, взорвалась в поперечном коридоре номер 6. Взрывом было разрушено помещение временной кают-кампаиии унтер-офицеров, офицерские каюты номер..., частично разрушено помещение электрогенераторов, питающих штурманские приборы… Интересно отметить, что в полуразрушенном помещении штурманского электрогенераторного отсека был обнаружен большой альбатрос с перебитым крылом. Вероятно, кто-то из команды тайно принёс птицу на борт во время стоянки крейсера на о. Новая Каледония... Потери в личном составе... убито... ранено... пропали без вести: …, штурманский электрик первого класса Вилли Блюм, … Комадир крейсера сожалеет, но не может удовлетворить просьбу команды по поводу оставления на борту альбатроса, неизвестно как появившегося на крейсере во время боя в Коралловом море... Птицу свезти на берег...” — Всё? — спросил я, отрываясь от бумаг. — Нет, — улыбнулся Полак. — Я узнал всё гораздо позже. 12 мая альбатроса свезли на остров с “Луизвилла”. А, примерно, к сожалению, не помню точно, 16 мая, я встретил Блюма около госпиталя с рукой в гипсе. Я не знал, что он числится на корабле пропавшим без вести. — 183 —
|