|
Она встала и улыбнулась. Она была чертовски хорошенькая, стройная и изящная. Но лицо её уже не было одновременно весёлым и несчастным. Оно было равнодушным. Когда она встала, “кольт” соскользнул с её колен в траву. Она не обратила на это внимания, а сказала голосом, который заставил меня вздрогнуть. — Капитан, зачем мне теперь нужно удостоверять свою личность? Конечно, я сморозил глупость. Зачем ей сейчас удостоверение? Его нужно сдать в штаб 134-го отдельного медицинского батальона, и его вместе с другими вещами и соболезнованиями перешлют в город Форд-Пирс в штате Флорида. И имя “Джулия Айленд” появится на мемориальной стене погибших за Америку. — Спасибо, — сказал я. — Вы мне очень помогли, мисс Айленд. Меня-то он облапошил, как младенца. А ведь, если бы он меня не облапошил, подумал я, ей бы ещё было нужно собственное удостоверение. Я вздохнул, а она, ничего не ответив, зашла за деревья и исчезла из виду. Я поспешил на шоссе к своему “джипу”. Надо было скорее добраться до Марлена и доложить в штаб, что с Меденыием, наконец, покончено. * * * * * * * ПРОФЕССОР БЛЮМ Роберт Полак был опытным врачом. В октябре 1942 года, во время сражения у о. Санта-Крус, Полак, оказывавший помощь раненым на борту гибнущего авианосца “Хорнет”, получил в спину осколок японской бомбы. Ранение оказалось очень тяжёлым. Полак был эвакуирован в Штаты и уволен с флота с отличными аттестациями. Осколок из спины был удалён, однако Полак оказался на долгие годы прикованным к креслу. Практику пришлось бросить, и он вместе со своей женой Вероникой поселился в Сиэтле, шт. Вашингтон, в небольшом одноэтажном домике на самом берегу залива Тауксенд. Пенсия, назначенная Полаку флотом, и заработок Вероники, преподававшей в колледже, обеспечивали им довольно сносное существование, а многочисленные друзья Полака как по довоенной медицинской практике, так и по службе на флоте, заботились о том, чтобы доктор ни секунды не чувствовал себя одиноким. Подобное отношение друзей радовало Полака, хотя и несколько утомляло. В доме у него всегда было полно самого разнообразного народа, беседы затягивались далеко за полночь, а сигарный дым, валивший из окон, заставлял вздрагивать от страха дежурных на канадском маяке Виктори. Я познакомился с Полаком случайно, но, познакомившись, привязался к нему и стал частым гостем у него в доме, нещадно эксплуатируя врождённое чувство гостеприимства как самого доктора, так и его милой супруги, внося солидный вклад и в густоту сигарного дыма, и в продолжительность ночных бесед. — 179 —
|