Триумф бессознательного. Сборник эссе

Борис, показывая мне картину, сказал озабоченно: «Не нравится мне настроение Володи. Вчера, когда мы возвращались из мастерской после просмотра картины, он внезапно заговорил, что могут убить. Он раньше никогда ничего не боялся».

Ни Войнович, ни сам Борис не поняли, что эта минутная слабость была спровоцирована настроением картины…

…Алый отсвет от рубахи на бокале,

Мир колеблется, как в пламени свечи.

Вы отмечены. А разве вы не знали,

Что отмеченность тревожна и горчит?

Хорошо, что все избранники находят

Этот дом, где расставаться не спешат.

Но не слишком ли беспечны Вы, Володя?

Отчего Вы так задумчивы, Булат?

Здесь немыслимы ни трусость, ни измена,

Но порою не на все хватает сил,

И тогда за убедительностью Бена

Угадается смятение, Фазиль.

Как вы гордо защищали ваше дело,

Понимая, что давно надежды нет,

Этот мальчик в нестерпимо бело‑белом

Будет помнить через много‑много лет…

В сентябре 1976 г. Биргер писал мой портрет, так что я бывал в мастерской часто и подолгу. Во время каждого сеанса Борис рассказывал бесконечное число интересных и смешных историй из собственной жизни и жизни знаменитых друзей, так что 4–5 часов позирования проходили совершенно незаметно. Жаль, что я не догадался записывать все, что говорилось, а еще более жаль, что я позировал только 3 недели…

Я был очень доволен моим портретом. По его завершении я спросил Бориса: «Как Вы думаете, Боря, что будет написано под этим портретом через сто лет – «Биргер. Портрет неизвестного.» Или – «Вадим Ротенберг. Работа неизвестного художника.»

Случившийся рядом Сарнов тут же сказал: «Будет написано – «Портрет неизвестного. Работа неизвестного художника.»

После завершения портрета у меня было некоторое время острое ощущение раздвоения личности (чувство такое знакомое для психиатра) – где бы я ни находился и что бы ни делал, мне казалось, что на портрете, оставшемся в мастерской, я живу одновременно какой‑то другой, и даже более полноценной жизнью. По‑видимому, это означало, что я стал частичкой альтернативного мира Бориса Биргера.

Парадоксы и не только

Заметки об английском парадоксе

Меня всегда притягивали парадоксы, и причину этого я понял только тогда, когда занялся изучением двух типов мышления – логико‑аналитического, основанного на формировании однозначно понимаемого контекста, и образного, многозначного.