|
Беда не бывает одна, а радость тем более сама не ходит. Пеп объявил, что Никита вылечил дочь. И показал девицу, которая при всех улыбнулась целителю. Никита вычитал в статье „мракобесие”, что недуг якобы уйдёт, если больного напоить воробьиной кровью. Высмеивался приём ловли птиц: надо в чёрную луну, перед рассветом, громко матерясь и держа в левой руке кукиш, подкрасться к воробьям и поймать хотя бы с десяток. Сцедить кровь и напоить больного. Никита уверен: коль поносят, значит, правда. Но как узнать черноту луны и рассвет? Зато материться и крутить дули он мастер. Возле конюшни столпились сомневающиеся. Никита по лестнице неслышно стал подниматься на соломенную крышу. Он-таки поймал десять воробьёв и когда убирал лестницу, вдруг вспомнил, что забыл о громких ругательствах и кукише. Хотя сомнения терзали душу, он всё же нацедил половину стакана целебной крови и обманным путём напоили больную. И диво произошло, о чём поведал отец. За заслуги Никита вскоре был пожалован завидной должностью: младший конюх. Давильный станок. После голодных лет подсолнух вдруг уродил, будто бросил вызов людям. Высокие стебли с раскидистыми листьями подняли огромные соцветия-блюдца навстречу солнцу и выровняли их длинными золотистыми рядами на радость небу и земле. Всё лето люди сторожили поле от воров, которые больше губили, чем уносили, затем великими трудами собрали урожай и вот теперь на головы свалилась забота: что делать с нахлынувшим изобилием? Кому-то продать, отправить на переработку или как-то по-иному приспособить невозможно, ибо сразу же двор заполонят обмерщики, учётчики и ревизоры, и заберут не только всё богатство, но вынудят ещё со штрафом и налогом доставить на склад. А это жалко, обидно и дорого. После долгих мучений глава семьи Петро Дмитрович решился тайно изготовить станок для отжима масла из семян. Но как это выполнить, если под запретом любая жердь, всякий столб и тем более – бревно? А их, брёвен, на один станок потребно аж целых пять штук. Где взять? И сам зачинщик, и все, и везде, и в прошлом, и впредь на этот вопрос знали ответ: надо уворовать. Люди между собой различались по ловкости, с которой они крали, доставляли домой, выжидательно прятали, сторожили спрятанное и насколько умело играли роль непричастных к воровству. Это занятие трудное, ибо законно приобрести что-либо, тем более бревно, невозможно: торговой сети нет, колхозной разнарядки нет, у соседей нет, а в лесу каждое дерево на учёте и сторожится честными лесничими. Сам факт того, что во дворе появилось бревно, свидетельствует о преступлении. Но тем не менее, во всяком хозяйстве найдётся много брёвен и столбов, и жердей, ибо без них подворье существовать не может. Значит, все жители воры. И если сегодня они чувствуют себя свободными, то завтра или в любой иной момент их можно засудить, убрать, заслать, забрать нажитое, растоптать. Все боятся всех. Из-за боязни все следят за всеми. Любая ссора есть повод для доноса. Доносы делают каждого человека самым честным среди не менее честных. И это тот народ, который, победив в войне, завоевал себе право жить. В такой обстановке замысел о своей маслобойне при кажущемся спасении от голода прямиком вёл в тюрьму. Однако на этот раз судьба чуть ослабила хватку. — 22 —
|