|
28 июня. Суббота Сегодня утром Драудзинь уехала в Москву. По нашему заданию, с нашими благословениями. С поездкой в Москву мы, быть может, запоздали, но до сих пор не было пути туда. Ведь главной задачей Риги до сих пор было: давать Учение, быть проводником Учения, и особенно – для русского народа. В советское время здесь с Учением познакомились только несколько офицеров из России. Затем – родственница Осташовой в Москве, и ещё недавно инженер Вискунов с несколькими друзьями. Он пишет в Ригу символическим языком о той радости, которую ему даёт Учение. И затем в начале июня в Москве был наш Качалов, отличный пианист-виртуоз, правда, ещё не выкристаллизовавшийся, но романтичный и пылкий последователь Учения. Ему ещё предстоит найти себя, ибо его композиции только в зачатке. Также нужна ему соизмеримая практическая деятельность. Его жена заканчивает ныне факультет искусствоведения – за два года! Она – живописец и тоже следует путём Учения. Оказалось, что обе тётки Качалова в Москве – старые теософки. Для него самого это было неожиданностью. И через них он познакомился с бывшим руководителем теософской ложи Буткевич <?> и другими. Есть <у них> какая-то <дама>, которая слышит голос и записывает культурные, нравственные наставления. Эти дамы очень заинтересовались книгами Учения. И особенно в восторге от того, что в Риге на русском языке вышла «Тайная Доктрина», колоссальный труд, над которым когда-то работала комиссия, но не управилась, и теперь перевела русская женщина, о которой они ничего не знали. Они рассказывали также о том, что относительно политических событий полагаются на Высшую Волю, но чувствуют, что именно теперь назрело время для чего-то величественного и нового, для какого-то духовного открытия или переворота. Истинно, мироздание опять окутано неким напряжённым ожиданием. Что же будет? Токи в последние месяцы столь невероятно тяжки. Давят на грудь и на голову, подавляют иногда сознание. Но дух с силой рвётся ввысь, горит, борется, пытается обуздать себя ритмом труда. Таким образом, мы решили направить Драудзинь в Москву, тем более что её уже давно сердечно приглашали знакомые. Дорожную сумку нагрузили до верха книгами Учения и Н.К. Всё подробно продумали. Сердце горело в непокое – быстрее бы! Лишь бы опять не опоздать! Ибо будет грустно, если наши Великие Друзья появятся в Москве, и ничего не будет подготовлено. Единственно Монографию там распространяют, но Учение молчит, ибо книги запрещены. Далее – мы просили посетить академика Щусева, что являлось особенно важной задачей, Драудзинь ведь должна была нам привезти какие-то сведения об Н.К. и о личности самого Щусева. Ходили слухи, что и он соприкоснулся с Учением, но из других источников. Когда-то он, в царские времена, строил церкви. Что он за человек? Я передал для него письмо, а также свои книги об Н.К. Важно ведь наладить контакты. И в Риге от одного русского художника мы получили весть, что Н.К. за границей старается получить русское подданство. Это ведь было бы знаменательным явлением, это ведь свидетельствовало бы, что срок действительно настал! Сердце чувствует, что мы накануне великих событий. В Париже открылась новая экономическая конференция. По слухам – она будет последней (?). Что она может дать, если нет политической базы. Всё ещё готовятся к войне. И у нас ощущается известное напряжение. Говорят о новых массовых ссылках в случае войны. Однако трудно верить, что война возможна. Скорее всё же усилится морально-дипломатическая война. — 353 —
|