|
18 августа Брожу вдоль набережной Даугавы, наблюдаю людские массы, покидающие свою родину и направляющиеся в тёмную, неизвестную даль, – сердце болит и сострадает им. Всеми ими руководит психоз. Но незачем упрекать. Более всего мне жаль маленьких детей, грудных младенцев, которые невинными глазами взирают на происходящее вокруг. Неужели на самом деле всех гонит отсюда панический, непреодолимый страх перед большевиками? Они ведь должны понимать, что и там, на чужбине, им придётся работать на фабриках и рыть окопы. Разве там будет лучше, нежели в тайге Сибири, куда, по их мнению, латышей сошлют? Так уходит корабль за кораблём. Вчера уехали латышские новобранцы, совсем юные парни, по сути, мальчики. И они ещё не осознают своей трагедии. На этих же кораблях немцы присылают сюда свои вооружённые силы и оружие. Прибывает много. Ходят слухи, что у немцев с англичанами есть какие-то комбинации, нечто вроде перемирия. Потому войска перебрасывают на восток. Кто знает? И кто знает, что ещё придётся пережить русской земле? Мир не придёт, пока сознание не созрело, пока не готово. Что немцы сделали с прекрасной Елгавой, с Даугавпилсом? Непонятная, варварская жажда разрушения. Но это с воздуха делают и американцы! Теперь радость каждой искорке человечности. Будем же хоть немного человечнее, везде и во всех делах будем друзьями! Когда проходишь по Риге, охваченной военной тревогой, то появляется чувство, что всё движется к какой-то развязке, к концу, может быть – к новому повороту событий. Напряжение кругом велико, но сердце горит навстречу Миру. Ещё всем предстоит пройти испытания. Ещё многие не познали огненного крещения. Будем же неуклонны и сильны в своей чистосердечной детской вере! Будет хорошо! 31 августа Огненное кольцо становится теснее. С завтрашнего дня якобы потребуется пропуск для выхода из Риги. В Юрмале пока спокойнее, но вскоре может начаться новое наступление со стороны Елгавы. Индивидуальная карма норовит каждого затянуть в свой магнетический круговорот. Корабль за кораблём уходят в Германию. И русских беженцев будто бы высылают. Также и политически неблагонадёжных. После них якобы очередь дойдёт до русских и поляков, возможно, что насильственно будут эвакуировать и других жителей. На повестке дня закрытие учреждений. Ещё вчера был проект вычеркнуть половину наших библиотечных работников, но пока отложили. Заново призывают и тех, кого ранее признавали негодными. Позавчера была большая радость встретиться с Доктором – он неожиданно приехал в Ригу, и ему придётся заново предстать перед комиссией, но в своём районе. Он это время жил спокойно, разумеется, в напряжённой готовности. Переночевал у меня в Меллужи, утром мы направились каждый в свою сторону. Быть может, что встретимся только в новых условиях. Мои лучшие мысли всегда летят к нему. Мейнгард ушёл рыть окопы. С рижскими друзьями встречаюсь часто. Из наших членов Ведринская, Дзелзитис, Ессе уехали в Германию. Некоторые колеблются. Здесь полагалось показать свою несгибаемую духовную позицию, великое доверие, знание Учения. Что с того, что знакомы с Учением на словах? Я выписал из Учения всё о России, из опубликованных и неопубликованных писем. Моя любовь <к России> только выросла. Куда же нашему сознанию обратиться, если не на Восток? И всё же сегодняшних большевиков нельзя идеализировать. Жаль, что наряду со столь хорошими мнениями о русской армии пришлось слышать, что в Тукумсе и Кемери они вели себя некрасиво. И там есть всякие элементы. Но дух в них просыпается. Когда же пробьёт час свободы для народов? Где наши Вожди духа? Граница Германии рухнула. Из Франции они поспешно отступают. Взят Париж. Отпала Румыния. Говорят о нейтралитете Болгарии, о переменах в Венгрии и Словакии. Что будет с нашей маленькой Латвией? Немцы понемногу отступают, оставляя за собой пустыню. Огонь испытаний ещё не исчерпан. Но о Риге многие пророчествовали, что она будет Охранена. — 348 —
|