Хрестоматия по нейропсихологии

Тот факт, что для развития высших психических функций характерно использование опосредствую­щих звеньев, т.е. некоторых вспомогательных опера­ций, означает, что по существу каждая высшая психическая функция включает в себя и другие функ­ции, благодаря которым она и выступает как куль­турная форма поведения, т.е. именно как высшая функция. «Одна функция, — говорит Выготский, — работает внутри другой как ее составная часть» (там же, с.250). Именно на этой основе возникают различ­ные формы непосредственного слияния функций, образуются особые, межфункциональные связи, или такие сложные образования психических функций, которые, поскольку речь идет в этих случаях о но­вых единствах, следует считать уже своеобразными психологическими системами.

Эта проблема межфункциональных связей или психологических систем в концепции Выготского занимает видное место, поскольку с изменением возрастной ступени, согласно его точке зрения, изме­няется не только и не столько структура самих функ­ций, сколько именно межфункциональное отношение, связывающее данную функцию с другими. Примера­ми этого может служить слияние функций восприя­тия с функциями наглядного мышления, с функциями эйдетической памяти, слияние функций памяти при опосредствованном запоминании с рядом психичес­ких операций, которые могут не иметь ничего об­щего с памятью, в итоге чего происходит как бы замещение одних психических функций другими (см. там же).

Как на одно из следствий перестройки межфунк­циональных отношений, отмечаемых с возрастом, можно указать, как это делает Выготский, на следую­щее: «если для ребенка раннего возраста мыслить — значит вспоминать, то для подростка вспоминать — значит мыслить» (там же, с.274). С возрастом меня­ется, следовательно, место одних функций среди дру­гих, удельный вес, который они имеют в общей системе психических функций.

Говоря о межфункциональных связях, Выготский выдвигает гипотезу, согласно которой ведущее по­ложение среди функций, входящих в различные психологические системы, занимает мышление. По его собственным словам, «вся система отношений функций друг с другом определяется в основном господствующей на данной ступени развития фор­мой мышления» (там же, с.300). И, выражая ту же модель, он пишет, что «центральное значение для всей структуры сознания и для всей деятельности психических функций имеет развитие мышления» (там же)'.

Эти положения привели Выготского к широко­му рассмотрению одной из важнейших проблем психологии — проблемы мышления и речи, цент­ральным моментом которой, как он сам указывает, является вопрос об отношении мысли к слову (1956). Выготский решительно отвергает как попытки отождествлять мысль и слово, полностью сливать их, так и противоположные этому концепции столь же полного разрыва и разъединения того и другого. Не согласен он и с промежуточными теориями, распо­ложенными, как он говорит, на одной оси, между этими обоими крайними полюсами. Важнейшим источником ошибочного понимания взаимоотно­шения мышления и речи теми, кто, не отождеств­ляя того и другого и не снимая тем самым вовсе проблему их взаимоотношения, пытается как-то охарактеризовать последнее, Выготский считает не­правильным путь анализа, к которому прибегают авторы этих концепций. «Разлагая речевое мышле­ние на образующие его элементы, чужеродные по отношению друг к другу, — на мысль и слово, — эти исследователи пытаются затем, изучив чистые свойства мышления, как такового, независимо от речи, и речь, как таковую, независимо от мышле­ния, представить себе связь между тем и другим как чисто внешнюю механическую зависимость между двумя различными процессами» (там же, с.45).