Невербальная коммуникация. Психология и право

Отсутствие чувства юмора или слабая его выраженность свидетельствуют как о сниженном эмоциональном уровне, так и о недостаточном интеллектуальном развитии человека, и непременно является атрибутом так называемой авторитарной личности. Так называют (Т. Адорно) тип личности, характеризуемой нетерпимым отношением к неопределенности, чрезмерной почтительностью к власти и авторитету, а также враждебностью к любым людям и группам, потенциально нарушающим существующий порядок[149]. Личности с ярко выраженной авторитарностью присуща зависимость от суждений и мнений значимых людей, «внутренняя несвобода» и тем самым некоторая «антидемократичность», неприемлемость признания свободы на собственное мнение у других людей, особенно если это идет вразрез с устоявшимся, традиционным и понятным представлением, а собственная подавленная враждебность переносится на них.

Отметим, что еще мыслители древности определяли, что не существует комического вне человеческого, а потому умение смеяться это то главное качество, что отличает человека от животного мира. Классик отечественной психологии С. Л. Рубинштейн считал чувство юмора обобщенным, мировоззренческим чувством, аналогичным по уровню обобщенности отвлеченному мышлению, поднимающимся над обычными, предметными чувствами – любовью или ненавистью к определенному лицу, возмущением каким‑либо событием или поступком. При этом в юморе, по его мнению, за смешным, за вызывающим смех недостатками чувствуется что‑то положительное, привлекательное. А вот когда отрицательные стороны объекта юмора начинают перевешивать положительные, включаются трагические нотки, боль и горечь. Таким, в частности, был юмор Гоголя, который сам характеризовал его как видимый миру смех сквозь невидимые слезы. Ирония в отличие от юмора противопоставляет положительное отрицательному, идеал – действительности, возвышенное – смешному и т. д. А в целом ирония разит несовершенство мира с позиции возвышающегося над ним идеала[150].

Другой известный философ и психолог А. Бергсон утверждал, что мы смеемся не над человеком, а над присущим ему пороком. «Порок, делающий нас смешными, приходит к нам извне, как совершенно готовая рамка, в которую мы и помещаемся. Он навязывает нам свою косность, вместо того, чтобы воспринять нашу гибкость. Мы не усложняем его, напротив, он упрощает нас»[151]. Именно к этой ситуации и относится сентенция: «Смеясь, человечество расстается со своими недостатками». А. Бергсон считает, наличие у людей таких пороков, нежелание им противостоять и стремиться к совершенству угрожают обществу и должно вызывать всеобщее неодобрение. При этом общество не может пустить здесь в ход материальное или какое‑либо другое принуждение. «Общество стоит перед чем‑то, его беспокоящим, но это лишь симптом, едва ли даже угроза – только жест. Следовательно, и ответить на это оно сможет простым жестом. Смех и должен быть чем‑то в этом роде – видом общественного жеста Смех не относится к области чистой эстетики, потому что он преследует (бессознательно и во многих случаях нарушая требования морали) полезную цель общего совершенствования»[152].