|
Иными словами, именно присущие этим лицам психологические особенности в условиях межличностного конфликта и провокации со стороны жертвы ведут зачастую к совершению насильственных преступлений (убийству, причинению тяжкого или иного вреда здоровью). В других случаях схожая брутальная реакция в ответ на, казалось бы, малозначимый раздражитель связана с хрупкой личностной организацией при наличии фиксированной системы ценностно-смысловых образований. Подобное нередко наблюдается у тех, кто совершил насильственное преступление в состоянии аффекта. Известно, что убийства в состоянии аффекта зачастую совершается лицами с выраженной просоциальной ориентацией. Они терпеливы и сверхответственны, не склонны создавать конфликтные ситуации и не владеют навыками их разрешения, в том числе силовыми. Эти субъекты чрезвычайно сдержанно реагируют на оскорбления. Но накопление «неотработанных тенденций к реагированию» в какой-то момент приводит к бурной и плохо контролируемой сознанием реакции в ответ на угрозу значимым для них ценностям. В качестве таковых, случается, выступают те или иные аспекты их собственной личности (самооценка, уровень притязаний). То есть, среди детерминант агрессии на первом месте оказываются не насильственные поведенческие стереотипы и как бы не- 141 вольное создание условий для их реализации, а потенциальная «сила» нереализованных потребностей, неумение их «канализировать», негибкость личности, что, в свою очередь, связано с оторванностью декларируемых ценностей от истинных потребностей индивида, неразвитостью самосознания. Таким образом, в первом случае перед нами человек не склонный к эмоциональному накоплению, а скорее привычный к аффективным всплескам, усвоивший стереотипы насильственной субкультуры. Характер совершенных им насильственных действий не свидетельствуют о дезорганизации произвольного самоконтроля, а указывает на привычность, некоторую автоматизированность избранного способа разрешения конфликта. Эти субъекты не дают себе труда контролировать собственное поведение. Что касается субъекта аффективного преступления, то в-его противоправном поведении нередко отмечаются признаки дезорганизации деятельности. Изучение психологических особенностей индивидов обеих групп, безусловно, поможет в определении их способности к волевой регуляции в сложившихся обстоятельствах, дифференциальной диагностике их эмоциональных состояний, но не заменит самой диагностики. Сведения об особенностях личности двух указанных групп насильственных преступников могут представлять чрезвычайный интерес для криминальной психологии. Однако они не заменяют исследование способности этих лиц осознанно и произвольно действовать в юридически значимой ситуации. Данные о психологических особенностях подэкспертного - это лишь незначительная и далеко не главная часть информации, требуемой эксперту для проведения ретроспективного анализа деятельности и сознания. — 127 —
|