История нравов России. Восток или Запад?

Именно двор и высший московский свет стали проводни­ками западноевропейской культуры, и прежде всего - в сфе­ре комфорта, житейских удобств и увеселений. В.О.Ключев­ский пишет: «...любопытно следить за московскими верхами, как они падко бросаются на иноземную роскошь, на привоз­ные приманки, ломая свои старые предубеждения, вкусы и привычки» (121, т. III, 254). В подражание иноземным образ­цам царь и бояре для езды используют нарядные немецкие кареты, обитые бархатом, с хрустальными стеклами; бояре (и богатые купцы) вместо деревянных хором возводят каменные палаты, заводят домашнюю обстановку на иноземный лад, обивают стены «золотыми кожами» бельгийского производ­ства, украшают комнаты картинами и часами, их пиры сопро­вождаются музыкой, они смотрят комедии и балет. Такого рода новшества и увеселения выступали в качестве роскоши для высшего московского общества, воспитывая в нем новые, более рафинированные вкусы и потребности и подготавливая смену нравов, которые до этого были весьма грубым, санк­ционированными Домостроем.

Домострой ориентирован на прошлое и замкнут на тот об­щественный быт, с которого и был «снят» как образец «пра­ведного жития». До его появления, например, знатные женщи­ны имели сравнительно широкие права и играли заметную роль в политических событиях; теперь же: «домашнее затворничест­во женщин стало в конце XVI - начале XVII веков отличи­тельной чертой домашнего быта российской феодальной знати и именитого купечества» (216, 21). Княгини и боярыни не име­ли права ездить в гости, посетить церковь, даже просто выйти из дома без ведома мужа; они были обречены вести «теремный образ жизни». Домострой освящен авторитетом веры и Бога, он накладывает отпечаток на нравы допетровской эпохи. Так, поскольку родственниками в России считались люди, имевшие родство, начиная с 7 колена, постольку греховной объявлялась интимная связь с родственниками даже в виде объятий или танцев, когда они «приводили к высшему пику наслаждения» (85, 17). Следует помнить, что мерой цивилизованности, ме­рой благородности нравов служит отношение мужчины к жен­щине, а они в московской старине были весьма жестокими и грубыми. Мы уже не говорим о «площадных обхождениях» в среде старинного высшего света, когда словом оскорбляли князья, бояре и думные дьяки друг друга, что вызвало рост непомерного сутяжничества, когда появился «Тайный приказ», занимавшийся розыском по делам, связанным со «словом и делом» (90, 349; 225, 125; 323, 193). Нравы, рожденные в среде старомосковского высшего света XVII столетия, надолго сохранятся в России, несмотря на облагораживающее влияние западноевропейской культуры и нравов.