Оккультная философия

Эта фраза имеет два значения, справедливых для сочинений как божественного, так и земного Гермеса; и то время, когда истинная герметическая философия и древняя цивилизация Египта будут восстановлены вследствие естественного хода эволюционного развития, придет еще очень не скоро. А те книги, которые публикуются сей­час под именем герметических, подлинными гер­метическими книгами, по сути дела, не являются, так как последние остаются скрытыми до сих пор. Первые же только содержат в себе фрагменты истинной герметической философии, изложенной к тому же с позиций греческого мышления и ми­фологии; а в основе «Девы Мира» лежит, скорее всего, какая-нибудь египетская компиляция, пре­тендующая на звание одной из герметических книг. Небезынтересно отметить, что в ней Изида сообщает Гору о том, что животные знаки были введены в Зодиак взамен человекообразных, и случилось это тогда, когда точка равноденствия находилась в начале знака Близнецов. Кроме того, основные доктрины, изложенные в рассуждении, соответствуют, как будет показано ниже, религиозным учениям Древнего Египта. Но частые ссыл­ки на Зевса, Кроноса, Ареса и Афродиту одно­значно указывают на то, что книга никак не мо­жет быть одним из древних сочинений Гермеса. В том контексте, в каком употребляются эти имена, Гермес, конечно, использовал бы имена соответствующих божеств египетской мифологии. Из текс­та, напечатанного на странице 9, можно заклю­чить, что автор отождествляет Гермеса с Мерку­рием, чего не стал бы делать ни один египтянин, хорошо знакомый со своею древней философией. Гермес — это «космическая мысль», о чем сказа­но в другом фрагменте рассуждения. Строго гово­ря, это вселенский разум в его божественном ас­пекте, соответствующий Брахме в индуистской религии. Так же как Веды и упанишады считают­ся творениями Брахмы, созданными еще до того, как эволюционировал проявленный Космос, егип­тяне называли свои религиозные книги творени­ями Божественного Гермеса. О Гермесе (как и о Брахме) сказано (с. 10), что он принимал учас­тие в творении. И коль скоро это так, то отож­дествлять Гермеса с Меркурием, с точки зрения египтянина, неправомерно. Далее Гермеса на­зывают учителем и посвятителем Изиды, хотя в другом месте великий Учитель и Властитель Все­ленной, обращаясь к таинственной богине, на­зывает ее душой своей души и мыслью своей мысли. Изида — великая космическая Дева — это шестой принцип Космоса. Это порождающая сила Вселенной — не Пракрити, но производи­тельная энергия Пракрити; и в этом качестве она рождает идеи во вселенском разуме. Даже в сво­ем человеческом воплощении она не может ока­заться в роли ученицы Гермеса. Человеческое воплощение Изиды — это не нисхождение души в материю, в отличие от похищения Персефоны. Учитывая эту особенность воплощения Изиды, до­вольно странным выглядит то, что в своей беседе с Гором она говорит ему следующее: «Всевышний Бог... наконец подарил земле на время твоего отца Озириса и великую богиню Изиду». Но кто же, в таком случае, та Изида, которая обращается к Гору? Вероятно, термин «Изида» применялся к каждой воплощенной душе, так же как термин «Озирис» применялся к каждому развоплощенно-му духу в поздний период египетской истории; но даже это предположение не гармонирует с неко­торыми фрагментами рассматриваемого диалога. Автор книги, кем бы он ни был, не мог видеть мистическую связь между Изидой и Гермесом в ее истинном свете; и потому, стараясь подражать форме и стилю подлинных герметических диало­гов (которые повторялись только во время посвя­щений), сообразно традициям, существовавшим в его время, придал диалогу именно ту форму, в которой он представлен ныне широкой публике. Прежде чем переходить к подробному анализу учений, изложенных в книге, необходимо еще раз уточнить, что Персефона — это не Космическая Дева и не может рассматриваться как таковая с точки зрения герметической философии. Данный титул применим только к великой Изиде, но не к каждой душе, облаченной в материю и прояв­ляющей себя в конечном счете в форме духовного разума человека. Космическая Дева — это непорочная мать проявленной Вселенной, а не пречистая матерь воплощенного Христа (Духа). Изида занимает в космосе, или макрокосме, то же самое положение, какое душа, попавшая в тис­ки материи, занимает в микрокосме. Изида — мать Логоса, проявляющегося в Космосе; так же как душа — непорочная мать возрожденного духа. Изида — мать адонаев, тогда как воплощенная душа — мать Христа; однако только первая может быть названа Космической Девой, а не последняя. По нашему скромному разумению, Космическая Дева — это не Дева, проявленная в Космосе, но Непорочная мать Космоса. Здесь противопоставляются не Дева Космоса и «вечная дева небесная», но макрокосмическая и микрокосмическая Девы. Вот почему в разговоре Космической Девы с ее божественным сыном мы находим общий обзор космической эволюции, а не просто описание нисхождения души в материю. В связи с этим следует также помнить, что человеческие вопло­щения Изиды и Озириса олицетворяют нечто боль­шее, нежели просто воплощение духа. Египетские авторы придавали этим воплощениям более широ­кое значение. В том же самом диалоге Изида го­ворит, что не должна и не смеет «рассказывать об этом рождении» и «открывать происхождение» расы Гора. Так называемый миф об Озирисе ме­тафорически изображает великую, основную мис­терию египетского оккультизма и, вероятно, го­раздо более тесно связан с появлением Будды, чем это может показаться на первый взгляд. Следует также отметить, что греческий бог Дионис не имеет точного соответствия в египетском пантео­не. Д-р Кингсфорд говорит о «воплощении, муче­ничестве и воскресении Диониса Загрея» в своем вступительном очерке. Она высказывает мнение, что Дионис символизировал дух, и добавляет, что «духу Диониса приписывалось особое божествен­ное происхождение, так как он был сыном Зевса от непорочной Девы Коре-Персефонеи...» Если это так, то Диониса следует отождествить с седь­мым принципом в человеке, с проявляющимся в микрокосме Логосом. Однако в конце очерка нам сообщают, что «Озирис — это солнце микрокос­ма, заключенный в человеческой системе аналог макрокосмического Диониса, или Сына Божьего». Эта последняя фраза совершенно несовместима с тем, о чем говорилось ранее, и явно является ре­зультатом заблуждения, коему подвержено боль­шинство учеников-герметистов на Западе. Это заблуждение связано с истинным значением Ози­риса и выливается, как правило, в попытки интерпретировать высшие мистерии египетской ре­лигии на основании мифологических басен Древ­ней Греции — изысканных и изящных по своей форме, но не идущих ни в какое сравнение с аллегориями древнеегипетских авторов по своему оккультному содержанию.