Гипноз

Сегодня советские люди настроены как можно быстрее на­верстать упущенное, ликвидировать обусловленное судьбой их страны отставание как в области культуры, так и во многих дру­гих областях. Что касается психоанализа, то, наверное, не будет недостатка в визитерах, желающих приехать в «страну миссии», чтобы обсудить имеющиеся проблемы (мы упоминали о них выше, и здесь следует ожидать определенной конкуренции). Смогут ли советские люди избежать некоторых ошибок, допу­щенных в других странах? Например, смогут ли они скоро отка­заться от идеи «научного», «рационального» психоанализа, ока­завшейся неосуществимой, с тем чтобы вновь ввести в анали­тическую практику ту часть обязательной эффективности, кото­рой ее хотели лишить? Другими словами, захотят ли они отойти от догмы, крах которой сегодня измеряется эпистемологичес­ким разрывом между психоанализом и гипнозом, или снова ка­тегорически откажутся от перспективы союза между ними.

188

Понятно, что ортодоксальные психоаналитики или лака-нисты, которых они могут услышать, сделают все возможное, чтобы разубедить их. Однако им будет трудно поколебать пози­ции гипноза в стране, где на него никогда не было наложено табу. Нельзя, чтобы гипноз, устоявший против сталинизма, сегодня был отброшен вместе со всем наследием того периода. В сущ­ности гипноз, о котором говорили в то время, виделся в доволь­но узком аспекте физиологии, тогда как теперь он рассматрива­ется прежде всего как аффективная психологическая связь, при­сутствующая в любой психотерапии, включая психоанализ. Именно эту концепцию мы излагали на встречах с советскими исследователями, которые не прекращались после съезда в Тби­лиси. Отметим сначала философский коллоквиум, организован­ный в Париже в декабре 1986 г., где мы выступили с сообщени­ем на тему «Сердце и разум в психоанализе». Затем мы приняли участие в 8-м Международном конгрессе по вопросам логики, методологии и научной философии, состоявшемся 17-22 авгус­та 1987 г. в Москве. Мы совместно с Stengers представили док­лад под заглавием «От Лавуазье до Фрейда: анализ — эпистемо­логические и исторические размышления» [Chertok, Stengers, 1988].

Обмен мнениями со своими советскими слушателями мы старались вести в форме свободного диалога и ответов на воп­росы. Мы ни в коем случае не хотели создавать о себе впечатле­ние как о носителях истины, которую остальные должны разде­лять с нами. Слишком многие психоаналитики проявляют тако­го рода зазнайство, хотя, казалось бы, состояние кризиса, в ко­торое сегодня погрузился психоанализ, должно было бы внушить им большую скромность. Правда, они упоминают о кризисе как можно меньше, и в тех редких случаях, когда они это делают, они стараются скрыть истинные причины. Что же касается нас, то мы не боимся раскрыть эти причины перед советской публи­кой, что, несомненно, способствует возникновению в умах боль­шего количества вопросов, чем мы смогли решить. Отмечая, что гипноз представляется нам тем путем исследования, который способен вывести из кризиса, мы не скрывали при этом, что его применение ставит массу вопросов. Прием, оказанный нам (а точнее, нашим сообщениям) в СССР, доказывает правильность такой позиции. Мы встречали многочисленную и внимательную аудиторию; некоторые исследователи уже одобрили и поддер-