|
Эти заметки И. П. Павлов сделал по поводу одной пациентки с истерией, страдавшей параличом нижних конечностей и вылеченной методом катарсиса под гипнозом. Следовательно, И. П. Павлов, продолжая оставаться на своих физиологических позициях, тем не менее не мог не признавать в психотерапии существования вмешательства психологического характера. После его смерти (1936 г.) произошло то, что можно было бы назвать радикализацией павловского учения. Это привело к печально известной совместной сессии (в 1950 г.) двух советских академий (АН и АМН), посвященной «Физиологическому учению Павлова». Сессия была созвана по воле Сталина и ее проведение строго им контролировалось. Как мы уже отмечали, на ней было решено впредь психологические понятия выражать в физиологических терминах, и психология как самостоятельная наука исчезла. Была подтверждена важность гипноза как глубокой психотерапии, основанной на физиологии (лечебное торможение коры головного мозга), но вопрос о катарсисе, разумеется, уже не стоял. В перспективе, начерченной таким образом, павловская теория о трех фазах гипноза должна была подкрепляться данными электроэнцефалографии, и в приводимых «доказательствах» недостатка не было. Продолжая придерживаться такой ориентации, психотерапевты старались обобщить психопрофилактические методы обезболивания родов, применяемые ими с 1949 г. Речь шла о предупреждении боли дидактическими способами, которые, по их мнению, основывались на «активации коры головного мозга» у беременных женщин. Если в стране, где этот метод родился, он почти 186 неизвестен населению, в других странах, особенно во Франции, он имел необыкновенный успех и получил самое широкое одобрение, начиная от Пия XII, который рекомендовал его католикам, до коммунистической партии, представившей его как дар Советского Союза всему человечеству. Сессия академий 1950 г. явила собой вершину сталинского догматизма, с которой стали постепенно спускаться, вначале с опаской и осмотрительностью, затем, во время горбачевской перестройки, самым решительным образом. Сегодня открыто признают, что предположенные в свое время теоретические объяснения — чистая фантасмагория. Примером многочисленных пересмотров этих теорий может служить заседание «Круглого стола», состоявшееся в октябре 1987 г. в Москве, которое было посвящено «одному из самых трагических эпизодов в научной жизни страны, явившемуся следствием пагубного влияния данных теорий на развитие физиологии и психологии». — 153 —
|