Особенность терапевтического подхода Робина состоит в том, что по возможности не нужно опираться на готовые идеи, и нужно воспринимать все, что может произойти. По мере появления фигур, форм, схем, ролей терапевт и пациент могут скрупулезно исследовать, как эти конфигурации, на деле, возникают в процессе совместной терапевтической сессии. На языке постмодернизма можно сказать, что это метод экспериментальной деконструкции. Саму терапевтическую сессию Робин рассматривает как своего рода конструкт, временное устройство в поле возможного, из которого может создаться бесконечное множество конструктов. Целью является рост осознания возможностей (в особенности той, которую привносит пациент, и которая обычно является фиксированной и симптоматичной) в непрерывном течении опыта по
Употребление обычного слова «ситуация» в качестве основополагающего теоретического понятия психотерапии на первый взгляд может показаться слишком простой идеей для дисциплины, традиционно приверженной сложной терминологии. Но то, как Робин фактически его употребляет, делает его сильным и сложным понятием; он достигает этого в своих последних текстах тем путем, который можно проследить на протяжении его очерков. Чтобы понять важность этого в полной мере, необходимо увидеть, как он относится к традиционному месту теории поля в гештальт-терапии. Поскольку в гештальт-терапии человеческий опыт понимается как последовательность переходных конструкций, естественно, возникает вопрос: из какого сырого материала сделан опыт, если только мы — 13 —
|