Быть в присутствии Другого. Этюды по психотерапии (Робин Жан-Мари)

Как я уже сказал, гештальт-терапия весьма предрасположена к философии. Гештальт-терапия подчинила то, что она взяла из психоанализа, не только гештальт-психологии, но и феноменологическим и экзистенциалистским концептам и добавила к этой смеси изрядную дозу философии американского прагматизма. Это произвело на свет практику особого рода. Психотерапевт внимательно наблюдает, он использует саму терапевтическую сессию как место действия: он использует способ, которым пациенты придают свои собственные стили специфического выражения

(включая сюда симптомы) своему опыту переживания как себя самих, так и своего мира; если быть более точным — опыт переживания самих себя в своем мире. Большинство гештальт-терапевтов привержены этому принципу на практике. Но теория гештальт-те-рапии по большей части не осталась на высоте положения. Литература по гештальт-терапии после Перл-за, Хефферлина и Гудмена, в частности написанная по-английски, пестрит ссылками на «феноменологию пациента» или «наш феноменологический подход», словно можно поручиться за то, что все знают, как эти выражения следует понимать. Как можно распространять некую идею на новые сферы, если рассматривать ее как нечто само собой разумеющееся и притом весьма поверхностно? Если ссылаться на философию на уровне теории, надо принять всерьез то, что написали философы, о которых идет речь. Но у Робина, который привнес в теорию гештальт-терапии свои энциклопедические познания в области феноменологической и экзистенциалистской философии, в этом деле немного соратников!

Заимствования, которые Робин производит в философии, помимо всего прочего, подкрепляют принцип — некоторым он представляется теперь вышедшим из моды, — согласно которому осознание выступает предварительным условием терапевтического изменения. Идея познания самого себя, фундамент сократической традиции, разумеется, является и всегда была фундаментальной для психоаналитической традиции, в соответствии с которой познание себя и составляет лечение. Традиционно идея принималась как инструмент осуществления интроспективного исследования, путешествия внутрь себя. Но Робин, развивая некоторые положения гештальт-терапии, кардинально меняет точку зрения. Психоана-

Жан-Мари Робин

быть в присутствии другого

лиз был изначально нацелен на понимание внутренней жизни отдельного пациента с ее неосознанными конфликтами, блокированными инстинктивными импульсами и защитными механизмами. В последнее время психоаналитическая теория и практика приблизились к теории гештальт-терапии пятидесятилетней давности (не желая, впрочем, признавать своих предшественников), ставя в центр своего интереса отношение и межличностные аспекты человеческого поведения. Робин, однако, находит в сочинениях Гудмена такие темы, которые влекут его к тому, чтобы продвинуть гештальт-терапию значительно дальше, а именно речь заходит о фазе конструирования опыта, которая предшествует реляционным и интерсубъективным планам рассмотрения. Хотя реляционные и интерсубъективные варианты психоаналитической терапии в разной степени переносят внимание с внутренней жизни пациента на отношение пациента и терапевта, они выдвигают гипотезу, что это отношение имеет место между уже индивидуализированными selfs, которые трактуются так, как если бы они напоминали готовые изделия.

— 8 —