|
Робин демонстрирует замечательный пример внимательного отношения к тому, как люди вступают в 30Жан-Мари Робин контакт со своим собственным миром как психологическим элементарным фактом, который служит основой для всякого оформления опыта, включая опыт отношений. Он рассказывает историю одной пациентки, которая жаловалась на то, «как она устала от назойливости своих детей и внуков, которые завладели ее жизнью и загонят ее в гроб»: «Кончался прекрасный летний день, и яркий луч солнца упал на лицо дамы и ослепил ее. Но дама, кажется, этого не заметила... Достаточно было отодвинуть кресло на несколько сантиметров в сторону, чтобы избавиться от солнца, которое заставляло даму строить ужасные гримасы» («От поля к ситуации»). Этот пример, кроме того, замечательно показывает, как терапевт может использовать то, что есть в ситуации. Преобразование «поля» в особую терапевтическую ситуацию — впечатляющее достижение, ибо оно вновь феноменологически укореняет теорию поля в реальной практике психотерапии. Это также разница изображения, подобно тому, как топографическая карта отличается от фотографии окрестностей. То и другое имеет свое употребление. Все зависит от того, что мы ищем. Однако мне кажется, что фотография гораздо полезнее для психотерапевта, как, впрочем, для любого исследователя человеческой природы. Робин не плавает в космических абстракциях и не тонет в индивидуалистической модели. Ему удается построить теорию, которая воссоздает терапевтическую сессию как сцену единственной и непредвиденной драмы человеческого существования.
ЭТЮДЫ ПО ПСИХОТЕРАПИИ Майкл Винсент Миллер Нью-Йорк, сентябрь 2003 года «Быть философом в полной мере значит отправиться в желанный край, согласившись стать обыкновенным странником, доехать до последней станции; это обязывает нас прилагать немало усилий в борьбе с враждебной стихией, через которую лежит наш путь». Новалис
Написание глав, составивших эту первую часть книги, растянулось на пять лет. Отдельные тексты, написанные несколько раньше и опубликованные в моей предыдущей книге3, содержали некоторые зерна перемен, которые произошли в эти годы, но только в этих текстах совершается трансформация, которую я переживаю как радикальную, написание книги для меня — всегда контакт. В контакте с моими пациентами, моими учениками и коллегами моя практика постоянно разрабатывалась и менялась; их запросы показывают мне мои теоретические провалы и подталкивают меня к дальнейшим исследованиям; знакомство с другими исследователями благодаря публикациям и обсуждению их работ может осветить темные вопросы; в диалоге вырисовывается форма, которую письмо приобретает по ходу дела. У меня никогда не получалось излагать завершенные идеи. Остановившаяся — 15 —
|