|
общественномъ мнъши. Сколько странныхъ суевър1й возникло такимъ обра- зомъ въ разныхъ странахъ-это и сказать трудно: мы не знаемъ и того, какимъ образомъ таыя дъйствительныя преетуплешя, какъ напр., крово- смЫпеше, стали внушать отвращеше (впрочемъ, не повсеместное) самымъ низшимъ дикарямъ. Даже сомнительно, признается ли у нъкоторыхъ племенъ кровосмъшеше более ужаснымъ преетуплешемъ, нежели бракъ мужчины съ женщиной, носящей одинаковое съ нимъ имя, хотя бы она и не была его родственницей. "Нарушить этотъ послъдшй законъ у австрал1йцевъ счи- тается величайшимъ преетуплешемъ, въ чемъ совершенно сходятся съ не- которыми североамериканскими племенами 3). Если задать вопросъ: что хуже, убить ли дтвушку изъ чужого племени или жениться на дъвушкъ своего племени, то безъ всякаго Еолебашя .будетъ данъ отвттъ, какъ разъ противоположный тому, который дали мы бы". Можно поэтому, отвергнуть мнъше, на которомъ недавно настаивали некоторые писатели, а именно; что отвращеше къ кровосмЫпешю зависитъ отъ обладаемаго нами спец1аль- наго сознашя, насажденнаго въ насъ Богомъ. Въ общемъ, вполнъ понятно, почему человъкъ, побуждаемый такимъ могущественнымъ чувствомъ, каково угрызен1е совъсти-хотя оно возникло лишь вышеуказаннымъ способомъ- будетъ действовать такъ, чтобы, сообразно съ внушенными ему поняйями, искупить свое преступлете, напр., отдастъ себя самъ въ руки правосуд1я. Человъкъ, побуждаемый совестью, пр1обрСтетъ, путемъ долгой при- вычки, такое совершенное самообладаше, что его желашя и страсти, нако- нецъ, внезапно и безъ борьбы уступятъ мвсто его сощальнымъ симпат1ямъ и инстииктамъ, включая чувство, испытываемое имъ подъ вл1ян1емъ сужде- нш его ближнихъ. Все еще голодный или все еще жаждупцй мести чело- въкъ не подумаетъ о кражъ пищи или объ удовлетворен^ своего мщен1я. Возможно, или, какъ мы увидимъ впослСдствш, даже вероятно, что 104 привычка къ самообладание можетъ подобно другимъ привычкамъ, пер.1- ' даваться по наследству. Такимъ образомъ, человткъ, наконецъ, начинаешь чувствовать, при содъйствш прюбрътенной, а, быть можетъ, и унаследо- ванной привычки, что всего лучте для него повиноваться своимъ наиболее стойкимъ побуждешямъ. Повелительное слово долженъ, повидимому, лишь подразумСваетъ солнаше того, что сущеетвуетъ некоторое правило поведе- шя, все равно, каково бы ни было происхождеше этого правила. Въ прежнее время часто съ каромъ доказывали, что оскорбленный джентль- мэнъ долженъ драться на дуэли. Мы говоримъ даже, что пойнтеръ долженъ делать стойку, а собака, подающая -дичь, должна подавать: — 140 —
|