ГОЙЯ И НАРОДНОЕ
картона «Новильяда», изображающего не корриду как
таковутю, а игру с молодым бычком, которого выпу-
скают на любой деревенской улице. Картина задумана
как чисто декоративная, и, если—пленившисъ тем, что
центральная фигура, по всей видимости, автопортрет
художника,—мы захотим использовать это произведе-
ние как доказательство увлечения Гойи тавромахией,
мы всего-навсего убедимся, что в это время Гойя ниче-
го не смыслит в re taurina16. Нет данных и о том, был
ли он как-то связан с миром кулис. В конце 1790 года
он посылает своему другу Сапатеру несколько тиран
и сегидилий. «С каким удовольствием ты прослуша-
ешь их,— пишет он приятелю. Я их еще не слышал и,
скорее всего, так и не услышу, потому что больше не
хожу в те места, где их поют: мне втемяшилось в го-
лову, что я должен придерживаться некой идеи и со-
блюдать достоинство, каким должен обладать чело-
век; всем этим, как ты можешь ceбe представить, я не
вполне доволен».
Из всех свидетельств, какие Гойя оставил о себе, это
мне представляется самым важным. Извлечем из слов
Гойи то, что он хочет сообщить, и то, что сообщает
помимо своей воли. Первое: Гойя считает естествен-
ным и само собой разумеющимся, что, посылая эти, по
всей видимости, новомодные куплеты, он доставляет
своему другу Сапатеру, доброму и благонамеренному
провинциалу, истинное удовольствие. Значит, и в про-
винции старались быть в курсе новых мадридских
веяний. Второе: в те пятнадцать лет, какие Гойя к тому
времени провел в Мадриде, он, как и все, ходил слу-
шать подобные песенки в места, где собирались «махи-
сты». Вряд ли имелись в виду театры, хотя он и не
имел причины их избегать. Во всяком случае, это
самое крупное свидетельство, какое можно привести
в пользу его приверженности чисто испанскому, и оно
же оказывается довольно мизерным *. Потому что это
все, что мы знаем о пресловутой веселой жизни Гойи,
от которой не осталось никакого следа: ни мало-
мальски четко очерченной в анекдотах фигуры, ни
определенного направления в творчестве последующих
лет. Третье: Гойя сообщает о перемене, которая до
* При желании к этому можно добавить два письма, которых он
рекомендует другому сарагосскому другу кантаора18 Пако Триго.
527
ХОСЕ ОРТЕГА-И-ГАССЕТ
написания письма произошла в его личности и жиз-
ненных правилах. Оказывается, что теперь у Гойи есть
«идея», что эта идея, предписывает ему «соблюдать
достоинство» и что это достоинство есть нечто, «чем
должен обладать человек». Вот так так! Что же это
случилось с нашим арагонским мужланом на пятом
десятке?
— 384 —