|
Перед нами воистину обращение. Но из какой веры
и в какую?
Эти решающие в жизни Гойи пятнадцать лет
я представляю себе так.
Он поселяется в Мадриде около 1775 года; ему
двадцать девять лет. До этого в Сарагосе и в Италии
он вел самое заурядное существование мастерового.
В Италии он увидел не больше, чем любой другой
молодой художник того времени. Он не почерпнул из
итальянского искусства ничего самобытного. Картина
для алтаря в храме св. Франциска Великого19, которая
относится к 1781 году, показывает нам всю достойную
сожаления поверхностность, с какой Гойя воспринял
художественные богатства Рима. То есть он приезжает
в Мадрид без каких-либо творческих замыслов, без
вдохновения, приезжает попросту заниматься своим
ремеслом и с помощью этого ремесла зарабатывать
себе на жизнь. В Мадриде он влачит самое будничное
существование: не знается почти ни с кем, кроме сото-
варищей по ремеслу, среди которых никто ничем не
блистал—ни успехами в искусстве, ни особым молоде-
чеством. До 1783 года, если не считать фресок в храме
Пресвятой Девы делъ Пилар20 и «Проповеди св. Бер-
нардина» в храме св. Франциска Великого, Гойя, по-
видимому, занят исключительно тем, что поставляет
картоны для гобеленов на королевскую фабрику.
Должно быть, тогда не было спроса на его картины.
Вельможи заказывали портреты Менгсу, Вертмюллеру
и другим иностранцам. А Гойя принадлежал к много
численному цеху малозначительных придворных ху-
дожников. Глухие, медлительные годы. Тяжело приспо-
сабливается он к суете мадридской жизни. В возрасте,
когда обычно создается капитал случайных знакомств,
которые, как правило, бывают самыми длительными
и доставляют больше всего радости, он не сближается
ни с кем. Что бы там ни говорили, а у него нет ни
528
ГОЙЯ И НАРОДНОЕ
друзей тореро, ни любовницы актрисы. Короче, это
ремесленник, занятый монотонным повседневным тру-
дом. Его заботит лишь продвижение по службе, он
стремится во что бы то ни стало отыскать лазейку
и проникнуть в более высокие сферы. В 1783 году он
наконец добивается заказа на портрет Флоридабланки.
Надежды, пробужденные приближением к министру,
ясно говорят об отчаянной беспомощности предыду-
щих лет. Ожидания не оправдались: Флоридабланка не
спешил оказать покровительство.
И все же картоны, хотя и медленно, создают худож-
нику имя. Примечательно, что первыми им начинают
интересоваться самые выдающиеся архитекторы той
эпохи: Сабатини, Вильянуэва, Вентура Родригес. По-
следний предоставляет ему возможность написать
портрет инфанта дона Луиса, который в этом же са-
мом году приглашает художника в Аренас де Сан
Педро21. Чуть позже Гойя начинает писать портре-
ты людей выдающихся, в частности одного из пер-
вых— архитектора Вентуры Родригеса. Эти портре-
ты, как попутный ветер, выносят Гойю в открытое
море. В 1786 году он назначен королевским живо-
писцем.
— 385 —
|